Фокус (СИ)

Я перекладываю ее ноги с моих коленей на плечи, приподнимаю, держу за бедра, словно какую-то драгоценность. Член уже мокрый от смазки, и я чувствую, что в любую секунду выдержка может меня предать, хоть обычно я могу трахать женщину столько, сколько ей нужно и пока она сама не скажет, что сыта. И на какой-то миг мне кажется, что я могу взять себя в руки и устроить ей забег на всю ночь, но от этой уверенности не остается камня на камне, когда я притрагиваюсь языком к ее входу и слизываю влагу, как подтаявшее мороженное. Йори раскидывает руки, пытается за что-то схватиться, но остервенело скребет ногтями по полу. Втягивает живот, запускает пальцы себе в волосы и бессвязно просит:

— Ну пожалуйста, пожалуйста…

Моя язык входит между ее складками, туго ударят по напухшему клитору.

Она кричит, бесконтрольно ерзает бедрами у меня в руках, объезжая мой рот. Колени сжимаются так крепко, что я дурею от предвкушения и кусочка власти, который сейчас в ее руках. Мой пунктик-хочу, чтобы она трахала меня собой, чтобы взяла все от моего чертового языка. Я сосу ее клитор, втягиваю в рот, даю ему все, на что способен. Выпиваю ее влагу, лишь на миг останавливаясь, чтобы увидеть, какая она гостеприимная для меня. Если прямо сейчас войду в нее — мы просто будем трахаться, как два ненормальных, и фантастические картинки секса проносятся перед глазами, срывая остатки моего терпения.

Ее крики становятся все громче. Йори прихватывает ладонь зубами, жмурится, сильнее обхватывая мою голову коленями. И лицо моей выдумщицы преображается, когда я делаю финальные аккорды языком: слизываю с нее всю влагу, которая на вкус — господи, черт! — как ванильное печеное яблоко.

Я поглощаю ее, как лакомство, пока она кончает, устраивая своей задницей персональное землетрясение у меня в ладонях.

Руки моей малышки обессиленно опадают, ноги слабеют, и в темноте комнаты затуманнный взгляд наполнен одним лишь удовольствием.

— Это было…

Не даю ей закончить, потому что мои яйца уже реально начинают болеть от того, как много и долго я сдерживаюсь. Опускаю ее ниже, прямо к своему члену, держу ее ножки на весу и, поддавшись, желанию, оставляю укус на внутренней части бедра. У нее такая белая кожа, что мгновенно остается след. Пусть носит на себе мою отметку. Одну из множества, которые я на ней оставлю сегодня и в другие дни.

Когда прижимаюсь головкой к ее клитору, она судорожно вздыхает, пытается отстраниться от острого удовольствия, так что приходиться удерживать ее почти силой.

— А теперь, малышка, мы будем трахаться. А секс и занятия любовью оставим для первой брачной ночи.

— Ну так трахни меня, наконец, невозможный мужчина, — молит она.

Я нашел идеальную женщину.

Мы еще раз притягиваемся друг к другу и Йори сама прижимается к моему рту, которые еще хранят ее вкус. И жадно слизывает себя с моих губ, и это еще одно, что окончательно сносит мне крышу.

Она попускает взгляд ниже, голодным взглядом разглядывает мой член и головку, с которой стекает пара капель прозрачной вязкой жидкости. Тянется, крепко обхватывает ладонью и подушечкой большого пальца растирает влагу по всей головке. Черт, я сдурею, я точно сдурею. Я хочу смотреть на это вечность, но… как-нибудь в другой раз.

Она и правда тугая. Слишком тугая, потому что стоит мне двинуться внутрь нее — сразу же прикрывает глаза, пытаясь сдержать вздох. Отодвигаюсь — и осторожно, на последних крупицах самообладания, снова иду в нее. Медленно и плавно, в горячую тесную влагу. Ей-богу, как с невинной девушкой, только без крови.

— Не жди, пожалуйста. — Йори так отчаянно выгибается, что даже н ноги в моих руках вибрируют двумя струнами. — Я с ума сейчас сойду…

Я понимаю — пытаюсь думать тем, что еще способно соображать — что у нее эйфория, что я должен быть умнее и рассудительнее, вести не так, как хочется, а как будет правильно.

Я правда понимаю.

Но сжимаю зубы и резко, одним толчком, вхожу в нее по самые яйца. С громким влажным шлепком мошонки о промежность. Йори что-то выкрикивает, забрасывает голову назад, и в таком ракурсе каждый мой новый толчок раскачивает ее грудь. Я мог бы брать ее бесконечно: глубоко и жестко, потому что в ней охуенно туго и каждый новый «заход» превращается в испытание моих нервов на прочность.

Наверное, она к хренам счешет спину, но сейчас об этом не думает ни один из нас.

Я ее затрахаю.

Просто, бля, не слезу до самого утра, пока член не взмолится о пощаде.

И в награду меня ждет еще одна яркая вспышка оргазма: Йори растворяется в ней с тягучим проглоченным стоном, распластавшись на полу, как кающаяся грешница. Маленькая пошлая выдумщица, влажная от удовольствия, от напряжения. И этот вид заставляет меня выйти из нее, пока еще я состоянии соображать, что делаю.

Она тут же протягивает руку, снова сжимает меня ладонью, и начинает быстро дрочить, немного неумело, но старание компенсирует все огрехи. Это так приятно: видеть на себе ее пальцы, чувствовать влагу, предвкушать, как белая кожа вот-вот покроется мной.

— Хочу увидеть, как ты кончишь, Фенек…