Фокусирование. Новый психотерапевтический метод работы с переживаниями

Мы не можем разрешать конкретные проблемы только с помощью общих принципов. И дело здесь не в некой «вере» или «убежденности», а в весьма специфических внутренних, четко дифференцированных наблюдениях и переживаниях, например таких, которые были предложены мной в предыдущих главах. Обычных, общих отношений недостаточно для того, чтобы курс был эффективным. Сегодняшнее обучение психотерапевтов включает в себя многие учебные курсы по гораздо менее важным темам, но в нем нет ни одного курса, посвященного формированию психотерапевтических отношений. Вместо этого различные виды психотерапии определяются по различиям в способах «вмешательства». Они описываются и сравниваются в литературе, но довольно трудно разработать материал учебного курса, касающегося базовых отношений. Карл Роджерс полностью определял характер психотерапии в терминах отношений психотерапевта и тем не менее в обучении подходу, центрированному на клиенте, большая часть времени отведена внимательному слушанию клиента, а также (в последнее время) инструкциям по фокусированию. А о самом важном — об отношениях — говорится недостаточно. Необходима такая же специфическая типология, которую я разработал для фокусирования. Я взял нечто, известное многим людям, но смутное и неясное, а затем выделил в нем ряд компонентов: внимание на уровне тела, отношения, последовательные шаги, а также многие детали и особенности каждого шага. Но для того чтобы сделать подобное с такой темой, как психотерапевтические отношения, необходимо немалое время и усилия не одного человека.

Кроме того, необходимы некоторые конкретные детали, чтобы научить распознавать фальшивые аспекты роли психотерапевта, например представления о том, что психотерапевт всегда прав. Обучающиеся довольно быстро понимают, что такое требование нереалистично.

Студенты и другие лица, проходящие обучение, могут сотрудничать в проекте, посвященном попытке подробно передать словами опыт создания внутренних дифференциаций. Они уже делают это, и я предлагаю им собрать, рассортировать и организовать эти различия, расширяя таким образом содержание тех материалов, которые у нас уже имеются.

Такое сотрудничество должно включать в себя еще один подход, который Карл Роджерс всегда считал необходимым при обучении: вместо готового, выделенного из общего контекста и «законсервированного» содержания метода Роджерс старался представить его пребывающим в процессе становления. Это обеспечивало дух живого общения при сотрудничестве и готовность вносить свой вклад в попытки осмысления явлений, находящихся у пределов известного. Он начинал каждый учебный курс с того, что предлагал студентам длинный список вполне доступных источников (книги, аудиозаписи и т. п.), предоставляя возможность учащимся самим принять решение, с чего лучше начать, как использовать материалы и каким образом переходить к следующим. Все это позволяло испытать на себе именно тот тип процесса работы с людьми, которому он хотел нас обучить.

Однако не стоит уравнивать психотерапию с дружбой или лишать ее четкой структуры и границ. Я уже говорил, что данная структура и границы имеют принципиально важное значение для защиты интересов клиента. Психотерапевт несет определенную ответственность, благодаря чему клиент остается более свободным, чем был бы при иных обстоятельствах. Все чувства клиента принимаются, однако его возможные действия весьма ограничены. Это предохраняет психотерапию от превращения в обычные межличностные взаимоотношения. Ограничения действия дают возможность достичь особой глубины переживаний, а ограничение масштаба взаимоотношений создает то центральное русло в общении психотерапевта и клиента, в котором они могут переживать более глубокие взаимоотношения. Переживать их реальнее, чем мы обычно делаем это в наших запутанных, хотя и неизбежно необходимых взаимоотношениях, когда слушаем другого человека очень поверхностно и большая часть из того, что мы говорим или чувствуем, является всего лишь проекциями.

Идею более узкого, но и более реального «русла», или канала общения, которую я пытаюсь объяснить, довольно трудно удовлетворительно выразить словами, и поэтому она часто понимается неправильно. Психотерапия — это реальные взаимоотношения между двумя людьми; она не является заменителем или же «символическим» отражением реальных взаимоотношений. Правильно говорят, что в этих взаимоотношениях восполняется детский опыт, но такое восполнение возможно лишь как часть реального контакта. Я надеюсь, что эта книга показала некоторые стороны взаимоотношений при психотерапии, однако необходимо учесть все аспекты этой сферы деятельности, если мы хотим действительно почувствовать и понять, как один человек пытается войти в контакт с другим, — в том случае, если это, конечно, действительно подлинная психотерапия.