Folie a Deux (СИ)

— Я хочу тебя трахнуть, — шепчу я, едва пение затихает. Улыбка Райана видна, даже несмотря на то, что он стоит полубоком ко мне и аккуратно поправляет соску. Я подхожу к двум своим самым любимым людям на целом свете. Мои руки обнимают мужчину со спины, пока глаза смотрят на закрытые глазки Серены. На них подёргиваются реснички, но, убаюканная, спокойная и не знающая страха в руках папы, она крепко спит. В наших силах сделать всё, чтобы ей никогда не довелось столкнуться с тем, что мир за стенами этого дома не настолько безопасен и добр, как нам бы того хотелось.

— Это было первое, что я тебе сказал, а теперь… Теперь моя жизнь совершенно другая, нежели тогда, и ты только посмотри, что мы создали вместе, — Райан опускает Серену в её кроватку, бережно поддерживая головку, и мы наблюдаем за нашей крохой ещё некоторое время прежде, чем он поворачивается ко мне и проводит руками по моим бёдрам сближающим нас движением. Прикосновения становятся особенно неистовыми, когда устремляются под платье на пуговицах, поэтому я почти удивляюсь, почувствовав перемену настроения и ласковый медленный поцелуй. Но и от него мне хочется Райана сильнее, чем когда-либо раньше. После родов я всё время заведена, а в моих глазах он стал ещё более сексуальным с тех пор, как впервые прижал Серену к груди. Трижды папа, переживающий всё так, будто до дочери у него не было детей, и обычный мужчинами с присущими любому человеку эмоциями, а не слишком много возомнивший о себе миллиардер из дня нашей встречи. — Я не был бы здесь без тебя, Моника. Иногда, когда ты спишь, а я засиживаюсь допоздна или просыпаюсь чуть раньше тебя из-за плача и иду в детскую, мне становится жутко от мысли, что всё это счастье могло обойти меня стороной. Что я мог его упустить.

— Но ты не упустил, и я всегда буду рядом. Мы будем. А теперь давай возьмём радионяню и спустимся вниз. Кэтрин о чём-то хочет поговорить с нами обоими.

— Так мне не послышался звонок в дверь?

— Нет, не послышался.

Мы спускаемся на нашу кухню, выполненную в изумительной карамельной гамме. Кэтрин стоит в зоне гостиной около камина и смотрит в огромное окно, пока не поворачивается на звук наших шагов. Признаться, первое время, видя женщину в этом доме, куда мы переехали за полтора месяца до родов, я нервничала, что она может всё ещё любить Райана и что-то предпринять, чтобы его вернуть, но её взгляд… обычный. Дружеский. Отпустивший человека и выражающий готовность к новым эмоциям.

— Привет.

— Привет. Моника сказала, что ты здесь. Что-то случилось?

— Нет. Всё замечательно.

— Давай сядем, — говорит Райан, указывая на кресло, — хочешь чего-нибудь?

— Нет, ничего, — качает головой Кэтрин и наблюдает за мной, когда я опускаюсь в соседнее с Райаном кресло, — а ты ведь изменился. Стал гостеприимным. И тебе идут все эти перемены. Знаешь, я рада за тебя. За вас обоих. Признаться, мне несколько странно говорить это, но я, правда, так чувствую. Всё было к лучшему. У тебя дочка, и это прекрасно, как и вы оба вместе. Знаю, тебе тяжело, что Лукас и Лиам приезжают сюда, но ещё ни разу не видели её, а ты при этом не давишь на них, но, по-моему, они готовы. Вчера они спросили, можем ли мы что-то ей купить, и я свозила их в магазин. Они сами всё вам покажут.

— Спасибо тебе, Кэтрин. Я счастлив, что мы хорошие родители для них, несмотря ни на что.

— Я тоже счастлива. Но есть ещё кое-что, что ты должен знать. Я думаю, что встретила хорошего человека.

Я не касаюсь Райана, но интуитивно чувствую, как в его голове за короткую долю секунды появляется великое множество мыслей. Кто этот мужчина? Действительно ли он хороший? Будет ли таковым с моими детьми? И что дальше? Может быть, когда-то Кэтрин думала то же самое и про меня. Может быть, ей всё ещё случается задавать себе подобные вопросы и сейчас. Но совершенно точно мы все связаны между собой глубже, чем кажется.

— Ты выходишь замуж?

— Нет. В смысле не прямо сейчас и даже не в ближайшее время. Мы ещё только пытаемся понять, насколько всё серьёзно, но он предложил уехать куда-нибудь вдвоём ненадолго, и я согласилась. Что, если я привезу Лукаса и Лиама накануне твоего Дня рождения, и они поживут здесь, скажем, недели полторы?

Кэтрин вращает золотое кольцо на правом указательном пальце. Никаких других признаков волнения я не вижу. Терпеливо ждущая, она смотрит то на Райана, то на меня, будто в надежде на мою помощь, но при всей любви к мальчикам сейчас мне, возможно, не время вмешиваться.

— Ты сказала ему о них?

— Да, и он сказал, что любит детей. Что дети это прекрасно. Что возможные трудности его не пугают. Я не совсем уверена, ведь ему тридцать два, и у него нет даже одного ребёнка, но…