Folie a Deux (СИ)

— Как бы не так, Моника. Ты застряла со мной. Независимо от ребёнка, — эти слова ощущаются, как обещание. Как предзнаменование того, что я проживу с Райаном Андерсоном до самого конца одного из нас. Что эти отношения и чувства абсолютно навсегда. — Думаешь, я трахнул женщину, с которой собираюсь разводиться, замаскировав всё под желание увидеть сыновей? Не я здесь лжец и манипулятор, а она. Я не без греха, но если ты, и правда, считаешь, что я способен засунуть свой член в кого-то на стороне и потом вернуться к тебе, как будто ничего не было, и продолжить с тобой с того места, на котором мы остановились, то ты никогда не сможешь полноценно мне доверять. Особенно если ты и вовсе находишься в постоянном ожидании этого. Сука.

Я заношу руку для удара, чтобы дать ему пощёчину, не собираясь просто принимать такое отношение, но он агрессивно перехватывает её, что, впрочем, не лишает меня голоса:

— Да пошёл ты, — мне больно, больно во всех смыслах. Я задыхаюсь от этого. Чувствую затруднения при совершении вдохов. То, как выдохи вырываются одышкой. Ненавижу… — Не смей говорить обо мне так.

— Да не ты сука. А жизнь. Или моя жена.

Внезапно наступает свобода. Едва Райан отпускает меня. Совсем и за короткое мгновение. Лишает своих касаний. Я забываю, как грубо они ощущались, в тот же миг. Всё потому, что вынуждена созерцать словно обессиленную, понурую походку. Всего два шага до мягкого пуфика, но визуально они даются мужчине так, будто к его ногам привязали гири, да ещё и обернули лодыжки цепью. Сука-жена? И сука-жизнь? Но кто или что больше сука? Или он отзывается о жизни подобным образом исключительно из-за конкретной женщины? Я не думала, что однажды услышу такое. Не от Райана Андерсона. Его слова воспринимаются буквально до кончиков пальцев на руках и ногах.

— Что у тебя случилось? — я никогда не спрашивала об этом прямо. Всегда уклончиво и словно между делом. Пыталась обойтись без действительно значительных вопросов. Не желала реально давить. Но, может быть, здесь и кроется моя ошибка. Быть той, кто не требует, и просто ждать… Сколько таких людей вокруг него, кто чуть ли не заглядывает в рот Райану Андерсону? Наверняка он их уже и не замечает, пока они стоят у двери кабинета или где-то ещё и покорно ожидают новых распоряжений. Я обнимаю себя и только после нахожу голос, чтобы снова заговорить. — Не сегодня, а прежде? Когда-то давно. Не знаю, несколько лет назад.

— Почему ты продолжаешь спрашивать, когда уже сделала для себя все выводы о том, чем я занимался? Я сказал тебе, что хочу тебя всю, Моника, и не давал ни малейшего повода усомниться во мне. Сколько ещё раз я должен это повторить, чтобы ты меня услышала и поверила?

— Если ты не касался её так… если это недоразумение, то расскажи мне всё. Позволь тебя понять, — чем сильнее я сжимаю руки вокруг тела, тем мне парадоксально становится лишь хуже. Относительная физическая лёгкость охватывает его только после совершения движения, в ходе которого сзади меня оказывается опора в виде крышки комода. Она упирается мне в поясницу и тем самым значительно поддерживает. Мне бы просто сесть, но пока я не чувствую в себе сил оказаться столь близко к Райану. Нет, не боюсь, однако что-то словно продолжает меня сдерживать. — Из-за чего у тебя нет третьего ребёнка, если ты хотел? Что… что именно не получилось? Ты точно не бесплоден, и вы вдвоём не могли внезапно стать совсем несовместимыми, чтобы даже лечение не дало результата, значит, проблема не в тебе.