Folie a Deux (СИ)

— Наслаждаешься видом, Моника? — вскоре бритва была отложена, после удаления пены идеально гладкое лицо открылось мне во всей красе, и не прошло сильно много минут прежде, чем я получила возможность касаться его, пока Райан, развязав пояс моего халата и скинув с себя мешающую ткань, брал меня прямо у стены. Чуть позже он уехал в офис, но приятное томление ввиду полученного удовольствия ещё долго сохранялось внутри меня. Неужели это был первый и последний раз, когда я видела мужчину бреющимся в моей ванной комнате?

А ведь мне так понравилось есть с ним роллы в тот день, когда он встретил меня в аэропорту после поездки в Грецию. Просто находиться в его объятиях в другие вечера, пока по телевизору шёл случайный фильм. Да, иногда в подобные моменты Райан отвлекался на телефон, и я знала, что он с кем-то переписывается, и чувствовала, что, скорее всего, с мальчиками, по улыбающимся движениям мужского подбородка над своей головой, но левая рука ни на мгновение не переставала меня касаться. Мы полулежали на диване, и она находила то мой живот, то ближайшее бедро, в то время как под моей спиной опускалась и поднималась могучая грудная клетка. Я и сама не отнимала ладони от согнутой в колене мужской ноги, и даже если для Райана что-то было слишком, он ни слова об этом не говорил. И не выдавал истинных эмоций никак иначе. Ни вдохом, ни попыткой пошевелиться и изменить положение тела, ни намерением вообще встать. Нам было хорошо, а что теперь?

Я всё ещё физически обездвижена, когда слышу скрежет ключей в замочных скважинах. Слышу его слишком рано… Или мне так только кажется из-за отсутствия часов перед глазами. Может быть, времени уже прошло более, чем достаточно. И для секса с супругой, и для того, чтобы тётя привезла детей обратно домой. Осознание, что теперь Райану Андерсону даже не нужно звонить в мою дверь, чтобы оказаться в квартире, охватывает меня странным испугом. Что, если он не отдаст мне связку? Откажется признавать, что был со своей женой во всех смыслах, пользуясь тем, что я ушла на целый вечер?

Собравшись с силами, я выхожу в прихожую. Стоя спиной ко мне, Райан прижимается лбом к двери. Но, услышав шаги, поворачивается, и его голос выдаёт то, что он не ожидал меня увидеть. Думал вернуться всё-таки раньше, чем я? Чтобы гарантированно скрыть преступление?

— Моника. Ты уже дома, — он проводит правой рукой по волосам, и этот импульсивный жест выглядит трогательно. Содержит сожаление. Но я уверена, что если включу свет, то вины в глазах не найду даже под микроскопом. Поэтому лучше остаться в темноте. Покончить с этим во мраке. Мне не хочется видеть Райана Андерсона во всех деталях, которые мгновенно выделит освещение. Это пошатнёт мою решимость. Обнажит всё, что я люблю, даже пытаясь заменить одну эмоцию противоположной ей.

— Да. Как дети? Ты дождался, пока они заснут? — мне не нужен ответ, как таковой. Я просто хочу услышать, каким он будет. Узнать, насколько конкретно этот человек наделён совестью в том, что касается именно меня и наших отношений. С женой она давно его оставила, это ясно, но я… я бы стала для него всем. Я чувствовала в себе, что с моей стороны всё может сложиться соответствующе. Что если им ничего не будет испорчено, то я смогу сделать его счастливым. Не изменить сложившуюся за десятилетия личность, но разобраться, как с ней сосуществовать.

— Нет. Их там не было.

— По крайней мере, теперь ты честен. Спасибо за это, — просто говорю я и указываю на комод, — верни мои ключи и можешь отправляться в отель или куда-то ещё.

Райан оказывается близ меня буквально мгновенно. Сжимает руки на моих предплечьях прежде, чем я успеваю что-то сделать. Да хотя бы отступить на шаг.

— Какого хрена ты говоришь? — злое дыхание заменяет мне кислород. Быстро и неотвратимо. Прикосновения опять кажутся тем, от чего невозможно отказаться. Я не должна была их допускать. Они каждый раз путают мои мысли. Делают меня желающей и нуждающейся. Мы движемся по замкнутому кругу.

— У тебя красивые и вежливые дети. А Лиам вообще чудо. Когда он прошептал своей тёте, что ему скучно, это почти влюбило меня в него. Ты чёртов лжец. Отпусти меня.

Я пытаюсь вырваться, избавиться от его рук на моём теле, но они сдавливают ткань моего пальто лишь сильнее. Переместившись на спину, вжимают меня в мужчину ещё больше. Теснее. Плотнее. Ладони упираются в одежду, в его грудь, но это не делает её дальше. Не отодвигает его прочь ни на сантиметр.