Folie a Deux (СИ)

— А что насчёт витаминов? — спрашиваю я, но не успеваю коснуться этой темы дальше, потому как Райан неожиданно встаёт и просто-таки требует, несмотря на отголоски вопросительной интонации, словно изначально он хотел выразиться иначе:

— Оставьте нас ненадолго.

— Конечно. Я пока подготовлю необходимые памятки с рекомендациями, а позже распечатаю вам снимок, запишу на анализы и назначу следующий приём, чтобы просмотреть их результаты.

Маккенна покидает кабинет, прежде протянув мне салфетки, чтобы вытереть живот. Я благодарю её и сажусь на кушетке, спуская ноги вниз. Тем временем за врачом закрывается дверь. Райан стоит в отдалении, но вскоре возвращается обратно. Ровно в тот момент, когда использованные бумажные полотенца отправляются мною в урну.

— Что-то не так? Зачем ты…

Я едва успеваю приподнять подбородок, как его обхватывают кончики пальцев, вместе с чем моё лицо овевает мягкий и тихий вздох облегчения. Горячее дыхание радости пронзает меня до самых глубин сердца, теперь бьющегося за двоих.

— Всё так. Всё… замечательно. Я уже люблю наше маленькое белое пятнышко, — к концу фразы голос почти переходит на шёпот, но я всё равно слышу в нём счастье. Подтверждающую его улыбку. Вижу блеск в глазах. Пальцы поглаживают мою левую щеку, и я решительно подаюсь вперёд, пока не оказываюсь на коленях Райана прижатой к твёрдости его груди. Когда моя правая рука обхватывает заднюю часть его шеи, это ощущается словно рай.

Глава семнадцатая

— Стоило сказать ей распечатать два снимка.

Это первые слова Райана за те несколько минут, прошедших с тех пор, как мы покинули клинику и сели в машину. Я понимаю, что она едет в сторону моей квартиры, чтобы сначала отвезти меня, а уже потом доставить его на работу. Он держит зернистое изображение в правой руке и смотрит на него сосредоточенным взглядом. Может быть, лишь в данный момент мне становится окончательно ясно, что я больше не просто я. Не та женщина, которая по-прежнему может прыгать из самолёта в самолёт ради материального благополучия, отодвигая всё остальное на задний план. Что внутри меня зародилась новая жизнь, и что я не стану, а уже стала мамой. Мамой живого существа, сравнимого по размерам с крохотной семечкой… Это всё ещё не желает укладываться в голове. Были ли дети Райана тоже лишь эмбрионами, когда он узнал о них? Или ему уже довелось услышать биение сердца и увидеть определённые очертания, большие, чем пятнышко?

— Зачем?

— Чтобы у тебя тоже был, потому что этот я хотел бы забрать себе и прямо сейчас.

— Я могу сделать фотографию на телефон, — просто говорю я, — наше пятнышко всё равно всегда со мной. Тебе снимок нужнее.

— Прости меня.

— За что?

— Если бы я мог, то рассказал бы об этом родным прямо сейчас. И не только о малыше, но и вообще обо всём, Моника. О тебе и мне. О нас.

— Ты бы… рассказал?

— И однажды, когда всё закончится, обязательно расскажу, — от Райана исходит максимальная энергетика. Невероятная искренность. Он смотрит на меня так, что его взгляд просто до мурашек. Я чувствую себя находящейся в правильном месте.

— Они тебя любят и беспокоятся о тебе.

Он вздыхает, расстёгивая первые несколько пуговиц пальто, будто они внезапно начали его душить. Сжали горло и в значительной степени перекрыли доступ кислорода в лёгкие. Движения суетливые и нервные. А потом Райан безошибочно называет имя из пяти букв:

— Грейс. Что она тебе сказала?

— Что она волнуется. И ваши родители тоже.

— Не думаю, что это о них.

— Потому что они заняты спасением человеческих жизней? — я касаюсь его правой руки поверх сидения и снимка. Указательный палец бережно обводит левый нижний угол изображения, пока не вступает в контакт с кожей близ моего ногтя.

— Пойми, Моника, я не езжу к ним делиться своими личными проблемами. Мы значительно обособлены друг от друга и чаще всего встречаемся исключительно по праздникам. Да и то не всегда. Будет непросто распределить для мальчиков соответствующие дни. После развода.

Райан снова концентрируется на распечатанном изображении, и, способная только догадываться, о чём его мысли в данный момент, я задумываюсь о грядущем разрушении красивой картинки, которую видела летом в виде фотографии, где все казались счастливыми и искренними в том, что показывали миру и окружающим. Какое мнение сложится обо мне у самых близких, когда они узнают о моём существовании и причастности к разводу их сына после стольки лет вроде бы безмятежного брака?

— Ты всё ещё веришь в лучший исход?

— Знаешь, прямо сейчас это неважно. Давай поужинаем сегодня в ресторане. Нам есть что отметить. Я устрою столик вдали от посторонних глаз.

— Это… свидание?

Машина въезжает в мой квартал, в то время как Райан возвращает ко мне целенаправленный взгляд.

— Да, это именно оно, — медленно снижая скорость, мерседес плавно останавливается напротив подъезда дома, но шум двигателя сохраняется. — Если я заеду за тобой в пять, это нормально?

— Это хорошо, — я отстёгиваю ремень безопасности и придвигаюсь вплотную к Райану. Он обнимает меня, и его идеальные тёплые губы прижимаются к моим. — Тогда увидимся позже?