Фолклендский коммандо

Даже на буксире наша лодка была настолько тяжелой от воды, а море таким бурным, что нам приходилось продолжать грести. Этот 20-минутный спринт к близкой безопасности был особенно утомительным, и мы с облегчением и некоторым недоверием смотрели на огромный ржавый борт военного корабля, когда подошли к нему. Путь на палубу пролегал через пятнадцатифутовую (прим. 4,5 м) десантную сеть. К счастью, на помощь пришли матросы, потому что мы были очень тяжелы — мокрые насквозь, в боевых жилетах с полной выкладкой плюс боеприпасы и оружие.

Требовались серьезные усилия, чтобы запрыгнуть с качающейся лодки на сеть, а, затем, перебраться через поручни на верхнюю палубу. Учитывая вес нашего снаряжения, наши надувные спасжилеты не помогли бы нам. Мы бы утонули как кирпичи. Даже подумать о том, чтобы сорваться с сети, было невыносимо. Печальный финал…

Когда нас сумели перетащить через поручни на палубу, вахтенный офицер сообщил по трансляции о нашем благополучном прибытии всем на корабле. Я был тронут, когда на соседних палубах раздались радостные возгласы.

Как только все благополучно поднялись на борт и лодка была поднята на палубу, мы вошли в ангар летной палубы и сняли наше снаряжение, резиновые гидрокостюмы и промокшую одежду. Из сумок, сложенных перед отъездом, мы достали полотенца, сухие спортивные костюмы, толстые шерстяные свитера с высоким воротом, носки и белые кеды (последние три предмета из превосходного флотского набора для выживших, который дают любому моряку, которому повезло не утонуть). Уже начиная согреваться, мы спустились вниз, чтобы принять горячий душ, плотно позавтракать, выпить пинту пива и крепко уснуть на полу кают-компании. Мы были совершенно измотаны.

Тем временем «Плимут» на полном ходу ушел к Сан-Карлос и укрылся под зонтиком ПВО.

Капитан Дэвид Пентрит принял очень трудное и смелое решение остаться, чтобы продобрать нас. Решение, которое, несмотря на очевидный риск, команда явно поддерживала, судя по энтузиазму, с которым они помогали нам.

Но если бы «Плимут» был «экзосетирован» в Фокс-Бей, когда двигался вокруг мыса, чтобы добраться до нас, или разбомблен в Фолклендском проливе, по пути к завесе безопасности противовоздушной обороны в Сан-Карлосе, его решение было бы поставлено под сомнение и он бы испытывал угрызения совести, из-за того, что несет ответственность за смерть и ранения своих моряков.

Дэвид редчайший и самый лучший тип офицеров Королевского военно-морского флота. Тот кто игнорирует безопасные и облегчающие карьеру варианты, направляя себя и своих людей к достижению действительно великих целей. Хотя наше спасение вряд ли сочтут «действительно великим достижением», именно так нам всегда будет казаться. Никто, и мы меньше всего, не осудили бы его за то, что он ушел в 06.00, как было запланировано. Решение было связано с огромным риском — проигнорировать все разумные причины уйти, подождать и подобрать нас. Нет никаких сомнений, что мы испытывали удачу с тяжело груженой лодкой в плохих условиях на море. Позже Пит Биверс сказал, что если бы это были учения, которые он проводит в Пуле с полным соблюдением требований безопасности в мирное время, он бы их просто отменил из-за плохой погоды. Но поскольку все старались изо всех сил и были хорошо подготовлены, все получилось.

И когда через узел специальной связи сообщили результаты, все наши усилия оказались действительно очень нужными.

Часть моего доклада проходила в сверхсекретном разведывательном управлении Вооруженных сил, укомплектованном разведчиками из УПС, которые могли собирать информацию из военных радиопередач аргентинцев. Аргентинские военные донесли в Буэнос-Айрес, что мы нанесли значительный ущерб складам горючего и боеприпасов. Три офицера были убиты (они не беспокоились о количестве убитых или раненых рядовых солдат). В конце кампании, во время допроса пленных, выяснилось, что командир батальона «Фокс-Бей» застрелился в ночь нашего обстрела. Если бы он знал, какие проблемы у нас возникли так близко к его позициям, он, возможно, не воспринял бы это так плохо… Наверное, это трагично, но наше чувство черного юмора видело в этом только иронию.

В тот же день (26 мая) мы вернулись на «Интрепид». Я поднял все свое снаряжение с летной палубы и через обычные люки и трапы перебрался в кают-компанию. На этот раз без риска быть испепеленным ракетой «Си Кэт». После кофе, или, скорее, пива, я поднялся в центр амфибийных операций, чтобы получить любые сообщения, которые могли прийти для меня, и посмотреть, как идет война.

Тем временем, Ник Аллин (вторая половина ПГН-1) планировал рейд подобный Фокс-Бей, но на Порт-Говард, поселок на севере. Я потерял с ними контакт когда они только начали планирование, так как отправился в Фокс-Бей. Они были проинформированы об операции 23-го мая в то же самое время, что и я.