Фолклендский коммандо

Мне было интересно находиться в оперативном центре во время боевой стрельбы без каких-либо ограничений мирного времени. Без корректировки огня по цели одним из нас на земле, использовался корабельный радиолокатор, чтобы рассчитать траекторию снарядов и примерную зону поражения. О точности говорить не приходилось, и, как в философском споре «действительно ли пушка производит взрыв в пустыне, если ее никто не слышит», не было никакого способа сказать, попадаете ли вы вообще во что-нибудь, но я должен сказать что…

Весь корабль содрогался от каждого снаряда, уходящего в ночь. В темной комнате царила тишина, слышны были только команды канониров. Зеленое свечение экранов радаров освещало склонившиеся над ними фигуры в белых капюшонах. Мы с Энди стояли с винтовками в руках, с совершенно зачернеными лицами, наблюдая за происходящим.

Оператор компьютера на фрегате типа 21 вбивает координаты и тип боеприпаса, затем орудие наводится на цель, удерживая наводку с постоянной подстройкой из-за качки корабля и изменений его курса, и стреляет автоматически. Когда человек на земле отправляет по рации поправку, оператор вносит ее на своем пульте, пока орудие перезаряжается.

Точность стрельбы зависит от возможности удержания наводки высокомобильной огневой системы в море на известную позицию на суше. Серьезная проблема, с которой не сталкивается полевая артиллерия. Это делается с помощью фиксации радаром «Маяка РКМ» с известной позицией (маяк индикации радиолокационной карты), что гарантирует отсутствие смещения точки прицеливания. Штурман должен очень тщательно рассчитать свое местоположение, следить за ним и вычислять приливной дрейф, внося данные в компьютер, который должен автоматически учитывать все поправки.

Поддержание в рабочем состоянии этого маяка РКМ в течении последней недели войны стало проблемой и привело к трагическим последствиям.

В 01.00, 31 мая, группа обеспечения зоны высадки с лейтенантом Джимом Сирайтом и мной, плюс наш тепловизор, взлетела с качающейся летной палубы «Эвенжера». Джим был братом одного моего знакомого артиллерийского офицера, который погиб в автомобильной катастрофе в Белизе, чуть более двух лет спустя. Когда разразился Фолклендский кризис, Джим находился на заключительном этапе отбора и обучения в SBS. Джонатан Томсон решил, что ему нужен каждый человек в SBS, которого он сможет найти и операция «Корпорация» станет их последним испытанием. Это было гораздо более реалистично, чем кто-либо мог себе представить. Джим наслаждался жизнью рядового морского пехотинца в патруле, которым командовал один из пугающе способных старших сержантов SBS.

Стояла кромешная тьма. Луна была скрыта облаками. «Рысь» была облегчена от всего, кроме двух передних кресел экипажа. Дверей тоже не было. Мы мрачно сгрудились в корме, прижавшись друг к другу и куче снаряжения, возвышающейся между нами. Мы сидели в тревоге, свесив ноги в темноту и сжимали в онемевших пальцах оружие.

Пилоты вели очень низко и быстро, несмотря на отсутствие приборов ночного видения. Когда мы приблизились к земле, луна вышла из-за облаков, так что пилот смог очень осторожно приземлиться без использования огней. Я испустил глубокий вздох облегчения, так как наша высадка вряд ли была замечена из основного расположения противника на горе Брисбен.

Вертолет приземлился, мы спрыгнули вниз и я вместе с Джимом побежал в темноту с тепловизором, чтобы проверить, свободна ли местность от противника. Уолли П. и группа прикрытия заняли огневую позицию рядом с вертолетом и выгрузили снаряжение. Снаряды с «Эвенжера» ритмично падали на гору Брисбен каждый раз, когда летел вертолет, и точность была достаточной для наших целей. Это было рассчитано заранее в оперативном центре. «Эвенжер» стрелял каждый раз, когда вертолет пересекал линию на радаре, ранее определенную мной, и прекращал огонь, когда вертолет снова пересекал ее, возвращаясь. Потребовалось шесть рейсов «Рыси», чтобы перебросить нас со всем снаряжением, а, потом, в большой сетке, груз для закладки в схрон. Мы с Джимом двинулись вперед, к горе Брисбен, чтобы получше ее рассмотреть, но я не мог ничего разглядеть достаточно хорошо, чтобы быть уверенным. Я не нарушал радиомолчания, так как снаряды ложились точно, а еще потому, что мы находились достаточно близко, чтобы 155-мм орудия противника могли обстрелять нас из Стэнли. Мы знали что у них есть радиопеленгационное оборудование, и я очень старался не афишировать наше присутствие, отправляя КВ-передачи (обеспечивают большую дальность связи, но легко обнаруживаются) если только это было абсолютно необходимо.