Фомор

Походка абсолютно не отражала того, что одна нога чуть ниже колена была тоже достижением науки. Все его движения были плавными и выверенными, будто он был на охоте. А жертва была совсем не против попасть в руки такому потрясающе соблазнительному охотнику, в котором соединился будоражащий кровь рельеф мышц и холодный блеск металла.

— Любовь моя, я хочу чувствовать тебя кожа к коже… — подошёл к Дарине король, ничуть не стесняясь того, что все его желания сейчас упирались ей в живот.

Девушка поняла, что выпала из реальности пока следила за раздеванием мужа, и забыла избавиться от наряда сама.

— Давай ты? У тебя так хорошо получается одежду снимать, — хитрый блеск зелёных глаз не укрылся от внимания Балора.

— Не смею возразить.

Первым упал на изумрудную траву плащ. Тело сразу отреагировало на осеннюю прохладу, или на близость возбужденного мужа откликнулось?.. Острые вершинки груди обрисовывал гладкий атлас платья, а пальцы Балора коснулись мурашек на коже, добавляя ещё. Ладонь фомора лёгким движением спустила одну бретельку с плеча Дарины, а его губы принялись целовать у основания шеи. Пока девушка пыталась устоять на ослабевших ногах, бионические пальцы зацепили вторую бретельку и медленно потянули её вниз. Синий океан бушевал во взгляде короля, когда он отстранился от жены, чтобы с какой-то одержимостью наблюдать, как платье, повинуясь гравитации, медленно скользит по телу, падая на землю.

— Очень правильное платье, моя Эрин, — Балор притянул к себе Рину, вдруг, подхватил под бёдра и уселся с ней на траву.

Лицом к лицу, находясь максимально близко, влюблённые не могли насытиться друг другом. Балор пальцами очерчивал овал лица Рины, пока она будто ласковая кошка тянулась навстречу его ласки.

— Мне всегда тебя будет мало, — сказала она.

Балор лишь молча улыбнулся и поцеловал жену. Это было так невероятно видеть, что изменения в его внешнем виде абсолютно не повлияли на её к нему отношение. Фомору непросто было принять последствия проклятия, как и любому другому человеку (или не совсем). Но Дарина будто не замечала разницы между ним в её снах и в реальности.

— Ты восхитительная, — прошептал Балор в любимые губы, которые тут же поцеловал.

— Не забудь это и через пару десятков лет, чтоб не разменял меня на две по двадцать, — засмеялась девушка, не замечая как изменился взгляд супруга.

Он будет сражаться за неё, за их сына и за себя рядом с ними. Но пророчество было озвучено, и фомор понимал, что изменить судьбу будет непросто.

— Кроме тебя у меня не будет никого и никогда, — ответил он, целуя её плечи.

— А когда я постарею? И потом… ну… к праотцам пойду, — вдруг погрустнела Дарина.

— Ты теперь королева фоморов. К праотцам ещё очень и очень нескоро.

— Как это?! — глаза Рины распахнулись от удивления.

— Мы теперь одно целое, что есть у меня — теперь твоё, в том числе силы и долголетие. Даже, если однажды меня не станет.

— Ничего себе!

— О нет! Сейчас я покажу тебе, что такое ничего себе! — Балору нравилась насыщенность эмоций, которые шли от Дарины, и хотелось ещё больше.

Рука фомора прихватила волосы на затылке девушки, вынуждая её запрокинуть голову, чтоб ненасытные губы покрыли поцелуями её шею, подбородок, а язык вырисовывал влажные узоры, пробуя её кожу на вкус.

Дарина в долгу не оставалась, лаская руками его спину, перебирая волосы, целуя плечи.

Поддерживая жену под спину, Балор спустился поцелуями до упругих полушарий её груди, вызывая в ней настоящий пожар. Дарина ногтями впивалась в кожу мужа, задыхаясь от его ласк, когда сердце, казалось, выпрыгнет из горла. Долго и страстно целуя в губы жену, мужчина приподнял и опустил её силой своих рук, чтоб их тела касались друг друга в самых чувствительных местах, высекая искры пламени. Понятливая и отзывчивая, Рина продолжила движения, которые затягивали её в водоворот наслаждения ничуть не меньше, чем с проникновением. Но, спустя немного времени, Балор вошёл в её лоно медленно и плавно, слушая как музыку страстный стон жены и быстрый стук её сердца.

— Я люблю тебя, Балор, люблю, — целовала она мужа, двигаясь с ним в одном ритме, оплетя его руками и ногами, сходя с ума от нежности и невыносимого удовольствия на грани обморока.

Её затуманеный взгляд был крепче всякого вина, лишал Балора воли и разума.

— Моя, ты только моя, жизнь моя… — исступленно шептал он, доводя её до ошеломительного оргазма и улетая в бездну чувств вместе с ней.

Едва придя в себя, король произнес магические слова, чтоб их с Дариной наследник был благословенным самой Ирландией королём.

Балор лёг на траву, не обращая внимание на то, что во второй половине сентября полноправно владычествовала осень и было ощутимо прохладно. Он уложил обессилевшую жену на себе и укрыл её сверху плащём. Магия кружила по поляне, он чувствовал это и блаженно улыбался, прикрыв глаз. Сейчас был зачат их сын, который исполнит предсказание и освободит фоморов от незаслуженных мучений.

— Ну здравствуй, сынок! — промурчал фомор, просунув руку между собой и Дариной и погладив легонько пальцами её живот.