Фонарик

Так прошло несколько дней. Сара взяла в руки все домашнее хозяйство. Она ухаживала за двумя взрослыми больными и следила, чтобы Анна была сыта, одета и обута как следует. Анна не раз видела, как Сара с невозмутимым видом ест дольками лук или лимон, а ей самой пришлось есть по часам, вставать и ложиться в одно и то же время. Привыкшая к тому, что во всем этом у нее была полная свобода, которую ей давали родители раньше, Анне было не по себе. Ей хотелось капризничать, не делать того, что велит Сара, или делать все наоборот, но потом она вспоминала о родителях и понимая, что происходит, слушалась эту женщину, смиренно заправляла кровать и шла спать, когда ей говорили. Скоро девочке стало очень неуютно, душно и холодно в месте, которое она столько лет называла своим ДОМОМ. Месте, которое стало домом, благодаря папиному трудолюбию, веселости и маминой любви и теплу. Много дней уже ничего не касалась нежная материнская рука, и, думая об этом, Анна обнимала подушку и проглатывала ком, неожиданно появляющийся в горле. Маленькой девочке было одиноко и грустно одной в комнате, где теперь проходила большая часть ее жизни.

Однажды она ходила посмотреть на родителей хотя бы одним глазком, и то тайком, потому что Сара ей запретила ходить в родительскую комнату, чтобы девочка не заразилась. Но страх заболеть гораздо меньше тоски терзал ее маленькое сердце. Анна не могла ни о чем говорить с мамой и папой, и не могла ни о чем их спрашивать: они больше не говорили, и часто лежала влажная салфетка на их засохших губах. Анна стояла посреди комнаты, глядя на милые лица, и ей стало невыносимо жаль их. Плечи задрожали, в горле появился снова ком, и девочка заплакала. Анна не знала, спят ли родители и слышат ли ее, поэтому сдерживала голос, но это было очень сложно, потому что через эти слезы пыталась излиться наружу вся ее боль, накопленная в сердце.

Так ее однажды и застала Сара. Женщина быстро увела ребенка из комнаты, велела ей умыться и дала полотенце. Когда та успокоилась немного, прочитала ей лекцию о том, какая Анна эгоистка, и что она должна слушаться. А в наказание, и чтобы не заболеть, ей придется съесть лук, хотя бы часть.

И Анна плакала теперь, когда Сара резала лук, а потом когда его ела. Но девочка не обращала на это внимания: у нее перед глазами стояли родители: раньше такие сильные, здоровые и веселые, а теперь – слабые, беспомощные и грустные.

После всего случившегося в этот день Анна взяла Уголька и закрылась в своей комнате. Она залезла на кровать и обняла кота. Казалось, что нет никакого выхода, и у их семьи нет никакого будущего. Ей не хотелось ничего говорить. Слова нужны для того, чтобы что-то объяснить тому, кто тебя не понимает. Но Анна верила, что Уголек понимает ее и без слов.

Однако, немного посидев на руках у девочки, кот протестующе мяукнул и выбрался из объятий хозяйки. Анну взяла обида: Уголек мог бы быть и более понимающим.

Но, в конце концов, он был всего лишь кот.

Глава девятая. Решение

Последней каплей стал недавний приход доктора.

Он сказал, что возможно ребенок (то есть, Анна) останется сиротой. Ее папа болеет уже давно, и лекарства уже не помогают, а у мамы – слабый иммунитет, и ее организм не справляется. Так как у Анны не было больше родных кроме родителей, Сара заверила доктора, что, «конечно, она позаботится о бедном ребенке, и воспитает его как следует».

Анна открыла дверь, и взгляды взрослых устремились на нее.

– Как… Как вы можете?.. – девочка задыхалась от возмущения, – Мама и папа еще живы! Как вы можете об этом… говорить? – слезы заблестели в уголках ее глаз. – И я не буду вашей дочкой! – сказала она Саре, – У меня уже есть мама, вот она! – девочка указала на кровать, где лежала в беспамятстве Катрина. – Я никуда не пойду, ни с Вами, ни с Вами! – указала она поочередно на доктора и на сиделку. – Мама и папа выздоровеют!

– Анна…

Она не сумела сдержать слез и разрыдалась, а когда к ней доктор сделал шаг, девочка выбежала из комнаты, а потом и из дома.

«Я не верю, я не верю, что это может случиться!»

Анна ушла за папину мастерскую, где ее никто бы не нашел, и куда она обычно уходила, чтобы побыть одной. Анне было холодно, потому что уже пришли зимние холода, хотя сама зима еще не наступила. Осень доживала свои последние дни, и скоро должна была оставить этот маленький городок.

Анна слышала, как ее звали и искали, но она шмыгнула внутрь папиной мастерской, спряталась за ящиками, и там еще какое-то время сидела, плача в одиночестве. Она даже заснула ненадолго, а когда очнулась, на улице было уже темно.

Скоро девочка вернулась в дом, и Сара, возмущенная и напуганная ее исчезновением, отчитала за плохое поведение. Более мягким тоном сказала о том, что ее родители, конечно же поправятся, но ей же надо было сказать что-то доктору?.. Анна ничего не сказала, молча поела и ушла зажигать фонарики.