Фонарик из кармашка

– К Смайтуму? – улыбнулся гном. – Не переживай, к нему ты всегда успеешь!

– Не успею! Меня уже дома заждались! Всё, Биль, пойдём отсюда. Пока, Митенька, не скучай без нас! – С этими словами она снова повернулась и потянула Биля за собой.

– Куда же ты? – Гном явно растерялся.

– К Смайтуму!

– Да погоди же ты! Отправлю я тебя к Смайтуму!

«Так… это уже интересно…»

– Правда? И как же? – спросила Ксана.

– Отправлю. Это уже моя забота. Ты только не уходи…

«Вот, – отметила Ксана, – меня уже просят не уходить! Как быстро меняются желания в этом странном королевстве…»

– И коня отдашь?

– Отдам.

Она уже думала было согласиться, но… разве можно верить всяким там гномам? К тому же если они без колпачков…

– Биль, ты веришь ему? – спросила Ксана слугу.

– Не знаю… Может, верю, а может, и не очень…

– Поклянись, что сделаешь всё, что обещал, – потребовала она.

– Даю слово тёмного альва! – с готовностью ответил гном.

– Ладно, договорились, – снисходительно кивнула Ксана. – А у тебя есть что-нибудь поесть?

О, как приятно хорошо покушать, особенно когда желудок требовал достойной себя еды уже в течение суток. Жареное мясо, по поводу которого Кеану терзали смутные сомнения: не то кролик, не то ещё какая живность, – пошло просто на ура.

Двалин оказался неплохим парнем! Он сначала обижался, что гостья отказывалась пить вино. Но потом, когда она сделала вид, что выпила (на самом деле выплеснув мутную жидкость), ей всё-таки дали воды.

Жили гномы под землёй. Этим объяснялся так давно терзавший вопрос: где же всё хвалёное население Бурной долины? Их, оказывается, было очень много. Входы в их жилища находились в кустах, зарослях высокой растительности или под деревьями. И Ксана с Билем, сами того не понимая, проходили мимо них. И, может быть, даже ночевали возле такого входа.

Все их жилища объединены в огромный лабиринт, но пройти из одного дома в другой без обоюдного разрешения нельзя.

Внутри гномовского жилища было холодно и сыро, но, как ни странно, светло. В каждом уважающем себя семействе гномов был рарог – птица, напоминающая сокола. Я бы назвала его жар-сокол, потому что он служил лампой, светясь и сияя, как огонёк. Незаменимая в хозяйстве вещь. На Кеану рарог произвёл неизгладимое впечатление. Как там у Филатова? «Сидит, не таится, ружья не боится…» Сразу стало понятно, что просто прохожих в этот дом не впустят, и рарог безбоязненно сел гостье на плечо. Но больше минуты вблизи его вытерпеть трудно: уж больно яркий… Главное – непосредственно на него не смотреть, тогда ничего. Билю трогать рарога запретили, да мальчик с птицей по взаимному нежеланию к этому и не стремились.

– Двалин, скажи мне, а почему вы тёмные альвы? То есть почему именно тёмные? – поинтересовалась Ксана.

– Есть ещё альвы. Просто альвы, не тёмные, не светлые. А светлых альвов нет. Но почему мы тёмные? Это нам досталось от предков, настоящих тёмных альвов. То, что ты видишь сейчас, то есть мы, – их жалкое подобие.

– Чем же вы хуже тех, кто был раньше?

– Времена меняются… Часть знаний волшебства мы потеряли в боях ассов с ванами.

– Кого? С кем?

– Ассов с ванами. Это другие расы. Мы раньше враждовали, точнее, ваны враждовали с ассами, а мы так, под руку попались. Вот тогда-то долина была по-настоящему Бурной…

– А теперь?

– А теперь мы живём с ними мирно. Просто сосуществуем. Кстати, – добавил он гордо, – меня назвали в честь вождя тёмных альвов, повелителя города Свартальвхейма. Правда, сейчас нет ни того Двалина, ни Свартальвхейма – они существуют только в легендах.

Период отдыха явно затянулся, педагога неизбежно ждало выполнение обещания. Ксана, опомнись! Что ты делаешь? Ты будешь учить этикету гнома?

Дваль оказался одним из таких непосед, которые обладают способностью делать всё сразу и ничего одновременно. Двалин называл его своей бедой. Александра не увидела в этой семье матери, но спросить не решалась.

Учить Дваля было сложно, потому что он этого не хотел. Дидактических материалов, разумеется, никаких не было, а они бы так понадобились! Обучение в игре, только в процессе игры.

День подходил к концу. С горем пополам ребёнок выучил, что в носу ковырять нельзя, что пальцем показывать нельзя, что плеваться нельзя и даже высовывать язык нельзя. Но ощущения, что приобретённые знания будут воплощены в жизнь, у Ксаны не было. Дваль из тех, кто, выйдя за дверь, тут же полезет пальцем в нос, а потом размажет козявку по стене. Не так это работает, ой, не так…

Верхом старания было выученное слово «пожалуйста». Как бы сказал кто-нибудь из местных, о каком, к Мешанту, этикете может быть речь без него? Его Дваль не мог запомнить катастрофически…

– Пап, открой, пожата, дверь.

– Ксана, встань, пожлата.

– Сейчас, я скажу… по-ла-жу-та.

И так битый час. Создалось впечатление, что альв-недоросток просто издевается над своей новоявленной гувернанткой. Ещё чуть-чуть – и терпения могло не хватить. Но… свершилось! Дваль сказал. Сказал правильно и к месту. Он был сам настолько искренне, неподдельно рад своей маленькой победе, что Ксана сразу же отругала себя за недостойные мысли.