Фонарик (сборник рассказов)

— Так мы же не по улицам пойдём! Только за угол — до булочной. Пошли!

На булочной висел замок. В окно было видно, — на полках пусто. Но очередь уже стояла. Вчера весь день не было хлеба… Может быть, сегодня привезут?

Брат и сестра стали в очередь. Она была молчаливая и хмурая. Всё больше бедно одетые женщины.

Улица была пустынна. И вдруг откуда-то из глубины пересекающей улицы раздалось пение. Пела большая толпа. Очередь зашевелилась.

— О господи! — перекрестилась старушка, стоявшая впереди. — Снова бунтовщики пошли. Угомону на них нет!

Несколько человек гневно набросились на неё.

А многоголосое пение приближалось. Очередь сразу растаяла. Кто бросился навстречу демонстрации, кто — наоборот — скрылся за углом. Вова и Лёля прижались к стене дома и ждали.

Вот из-за угла появилась демонстрация. Люди шли стройно, одной широкой колонной. Колыхались над головами красные флаги, транспаранты со словами:

«Долой царское правительство!»

«Долой войну!»

«Хлеба и мира!»

«Проклятье палачам!»

Впереди всех двое людей несли на длинных древках широкий транспарант. Огромные буквы кричали:

«Долой самодержавие!»

Одно древко было в руках молодого парня в куртке и с открытой головой. Другое крепко держала девушка.

Лёля схватила брата за руку:

— Смотри!.. Киросенька!

Да, это была она. В сером ватнике, в мужских сапогах, она высоко подняла замотанную платком голову и во всю силу своего звонкого голоса пела вместе с толпой:

На бой кровавый,
Святой и правый
Марш-марш вперёд,
Рабочий народ!

— Киросенька! — рванулась было к ней Лёля, но чьи-то сильные руки схватили и её и Вову за плечи.

— Куда, ребята?! Не слышите?

Да, они сразу же услышали… Из боковой улицы навстречу демонстрации вылетел конный отряд.

— Стой! Стрелять буду! — крикнул офицер.

Толпа остановилась и грозно затихла. В наступившей тишине раздался звонкий и гневный голос Киросеньки:

— Братья солдаты! Неужели в своих стрелять будете? Не позорьте себя, товарищи!

— Молчать!

Офицер бросил коня прямо в толпу и, размахнувшись, ударил шашкой плашмя Киросеньку по голове. Она упала.

— А-а-а! — дико закричала Лёля, и державший её за плечо рабочий еле успел подхватить девочку на руки.

— Лёля! Лёля! — в отчаянии бросился к ней брат.

— Идём. Тут рядом аптека, — сказал рабочий. — И зачем только ребят на улицу нынче пускают?

В аптеке девочка быстро пришла в себя.

— Убили! — плакала она. — Киросеньку убили!..

Вова, обняв сестрёнку, молча гладил её по голове. Он и сам весь дрожал.

— Да нет, не убили, девочка, — раздался чей-то весёлый голос. В аптеку набралась целая толпа людей. — Не убили! — повторил молодой парень. — Встала она, а её сразу на извозчика — и повезли.

— Куда повезли? — закричала Лёля.

— Ясно куда. В тюрьму повезли, — всё так же весело сообщил парень. — Да ты не плачь, это ненадолго. Теперь уже скоро — конец! Солдаты-то не выстрелили! Офицер приказывает стрелять, а они не выстрелили. Здорово, а?

Кругом радостно засмеялись.

* * *

Вскоре началось то, что предвидел дедушка.

Среди дня в квартире Шумовых раздался резкий звонок и в комнату вбежал радостно-возбуждённый дядя Саша.

— Поздравляю, товарищи! Кричите ура! Ре-во-лю-ция! — Он скинул с плеч винтовку и высоко поднял её над головой. — Ре-во-лю-ция! Понимаете?!

— Рассказывай! — приказал дедушка.

Саша только что поправился от ранения. Он жил в казарме своего полка, ожидая отправки на фронт.

— Мы ещё с вечера в казарме договорились, — торопливо говорил дядя Саша. — Утром входит наш офицер. «Здорово, братцы!» А мы: «Ура-а-а!» Он позеленел. «Смир-на-а!» — кричит. А мы снова: «Урра-а-а!» Стал совсем белый. «Что это значит?» — орёт. А мы ещё раз: «Ура-а-а!» А кто-то ему: «Убирайся, покуда цел!» Ну, он — ясно — на попятный. Смылся, как не было! А мы — винтовки на плечи да на улицу. А там как раз демонстрация. Шарахнулись было от нас, а мы кричим: «Товарищи, так мы же с вами!» Что тут пошло!.. Объятия, рукопожатия, поцелуи!.. Женщины плачут. Так все вместе и двинулись… Ну, я побежал!

— Постой! Да ты расскажи…

— Некогда! Я к вам по дороге забежал… Наши пошли полицейские участки громить, тюрьмы открывать. Да! Забыл сказать: арсенал рабочие захватили! Много тысяч винтовок роздали. Теперь царю крышка! Солдаты — за народ. Ну, я побежал…

— И я с тобой! — Юрий Ильич поспешно надевал пальто.

С улицы вдруг донесло шум огромной толпы, выкрики, пение. Все бросились к окну.

По улице сплошной лавиной двигался народ. Ярко алели флаги. Колыхались полотнища транспарантов. В толпе было видно много солдатских шинелей. Каждого солдата окружала стайка мальчишек. Как завидовал им Вова! После похода в булочную детей больше не пускали на улицу.

Толпа радостно гудела — вся живая, вся напряжённая. То тут, то там вспыхивают революционные песни.

— Вот оно… вот оно… наконец-то!.. — шептал дедушка. — Вот оно!.. Я знал, что я доживу!.. Наконец-то!..