Фонд

Теперь представим себе разум, который может воспринимать изменяющиеся поля и даже реагировать на них. То есть, может существовать такой церебральный орган, приходящий в соответствие с любыми воспринимаемыми их характерными изменениями полей. Как это происходит, понятия не имею, но это не важно. Если бы я, например, ослеп, я бы все равно узнал о существовании фотонов и квантовой энергии, и для меня имело бы значение, что проникновение фотона с таким-то зарядом может приводить к изменениям в химическом строении какого-то органа тела. И таким образом, существование фотона было бы обнаружено. Хотя я, конечно, не знал бы, что такое цвет. Вы все следите?

Антор кивнул решительно, остальные с сомнением.

— Такой гипотетический Резонирующий Орган Разума, настроенный на поля, излучаемый другими умами, может выполнять то, что в простонародье называется «чтением эмоций» или даже «чтением мыслей», на самом деле еще менее уловимое. Это не что иное, как простой шаг от того, чтобы представить себе подобный орган, который фактически мог навязать регулировку другому разуму. Он мог ориентировать свое более сильное поле на более слабое другого разума — почти так же, как сильный магнит сориентирует атомные диполи в бруске стали, после чего тот станет намагниченным.

Я решил математику Второго Фонда в том смысле, что развил функцию, которая предсказывала бы необходимые комбинации нервных путей, учитывающихся при формировании только что описанного органа. Но, к сожалению, функция слишком сложна, чтобы развиваться какими-либо известными в настоящее время математическими средствами. Это очень плохо, потому что означает, что я никогда не смогу обнаружить носителя такого разума только по энцефалографическому образцу.

Но я смог сделать кое-что другое. Я смог с помощью Семика сконструировать то, что могу описать как Психический Статический Прибор. Он не просто обладает способностью создавать, в рамках современной науки, источник энергии, который снимет копии типа энцефалографического образа или электромагнитного поля. Гораздо больше — его можно перемещать совершенно наугад, создавая, в том, что касается этого особого разума, что-то типа «шума» или «статики», маскирующей другие умы, с которыми он может быть в контакте.

Вы все еще следите?

Семик довольно усмехнулся. Он слепо помогал Дареллу, но догадывался, и догадывался правильно. У старика были один-два приема…

Антор сказал:

— Думаю, да.

— Прибор, — продолжал Дарелл, — довольно прост в изготовлении, под моим контролем находились все ресурсы Фонда, так как это проходило под грифом «оборонные исследования». И теперь офисы Мэра и законодательные органы окружены психической статикой. Точно так же, как большинство основных фабрик. Так же, как и этот дом. Со временем, любое место можно будет сделать абсолютно безопасным от Второго Фонда или от какого-нибудь будущего Мула. Вот так.

Жестом руки он просто закончил свое выступление.

Тербор казался ошеломленным:

— Так все кончено. Великий Селдон, все кончено.

— Ну, — сказал Дарелл, — не совсем.

— Как это, не совсем? Что-нибудь еще?

— Да, мы еще не обнаружили местонахождение Второго Фонда!

— Что, — заревел Антор, — вы хотите сказать…

— Да, хочу. Калган не является Вторым Фондом.

— Откуда вы знаете?

— Это легко, — проворчал Дарелл. — Понимаете, случилось так, что я знаю, где на самом деле находится Второй Фонд.

21. Ответ, который удовлетворил

Тербор неожиданно разразился громкими, несерьезными взрывами смеха, которые звонко отскочили от стен и затихли в конвульсиях. Он слабо покачал головой и сказал:

— Великая Галактика, это продолжается всю ночь. Один за другим, мы создаем воображаемых противников, чтобы разбить их. Это забавно, но так мы ничего не добьемся. Космос! Может все планеты — Второй Фонд? Может, у них нет планеты, а только опытные специалисты, которые разбросаны по всем планетам? Да какое это имеет значение, после того как Дарелл говорит, что у нас есть превосходная защита?

Дарелл улыбнулся без юмора:

— Превосходной защиты не достаточно, Тербор. Даже мой прибор — это только нечто охраняющее нас в конкретном месте. Мы не можем всегда оставаться со сжатыми кулаками, безумно уставясь во все стороны в ожидании неведомого врага. Мы должны не только знать, как победить, но и кого. И есть мир, в котором существует враг.

— Ближе к делу, — нетерпеливо перебил Антор. — Какая у вас информация?

— Аркадия, — сказал Дарелл, — передала мне послание, и пока я не получил его, я просто не понимал очевидного. Хотя это было простое послание, в котором говорилось: «У круга нет конца». Вы понимаете?

— Нет, — упрямо сказал Антор, и ясно было, что сказал он это для остальных.

— У круга нет конца, — задумчиво повторил Манн, и на лбу у него появилась глубокая морщина.