Фонд последней надежды

Он становится похож на мальчишку, когда улыбается. И даже глупый хохолок на темечке ему идёт. Кажется, что-то про мужа спрашивает.

– Вообще-то, это секрет, но теперь уже… Не то, чтобы мы что-то скрывали… – замялась Ася. – В общем, мой муж – Влад Севостьянов.

– Кто? – вежливо переспросил Коршунов.

– Лауреат… – Ася кивнула в сторону зала.

Влад всё ещё тряс над головой своим Упыраем и желал всем присутствующим «творческого бриза в паруса». Однако сверху уже неслись новые позывные. Влад, сопровождаемый тремя поклонницами, степенно направился к фуршетным столам.

– Да ладно? – удивился Олег Юрьевич.

– Э-э-э… Хотите, познакомлю? – сказала Ася и, не дожидаясь ответа, окликнула: – Влад! Эй, Влад! Иди сюда, я тебя…

Обладатель первой премии Фонда «Ласт хоуп» повёл себя так. Не глядя на Асю, он сделал резкий разворот и быстро пошёл в сторону балкона. Поклонницы, бросая на сумасшедшую самозванку торжествующие взгляды, поспешили вслед за кумиром.

Олег Юрьевич хмыкнул:

– Как вы с мужем-то живёте… Прямо, именины сердца.

– Он… Я и забыла… Мы же договорились, что незнакомы… Ну, чтобы конфликта интересов… не было… – пробормотала Ася и уставилась в пол, словно стараясь проследить, на какую глубину внутрь паркета вросли её ноги. – Понимаете, Влад – писатель. А тут – конкурс. Обидно ведь было не поучаствовать…

– Ася, – сказал Коршунов, – все в порядке. Я никому ничего не скажу, даже если Софа начнёт загонять мне под ногти шприцы из программы «СПИДу – нет!»

Ася благодарно вскинула на него глаза. Нет, он и вправду ничего.

Коршунов помолчал и хмуро сказал, почему-то глядя в сторону:

– Хотите, я вас домой подброшу? Только дорогу покажете.

В машине шефа приятно пахло дорогим одеколоном. Панели с достоинством мигали, зоркинские пейзажи величаво проплывали за тонированными стеклами.

Курить хочется – жуть. Но как-то неудобно, надо дождаться, что ли, пока сам задымит. Она глянула за борт и сказала:

– Здесь по Калинина вверх…

– Калинина? А сейчас эта улица как называется?

– Авеню Карабасова.

– Да ладно, Ася, вы меня разыгрываете, – засмеялся Коршунов. – Не может быть… Так-таки авеню? Да еще Карабасова? А кто таков-то?

– Буркутский просветитель, – ответила Ася. – Книжки для детей писал, типа «Пойдемте, детки, учиться». С коммунистами связался, они его в тридцать восьмом и накрыли… Между прочим, с прадедушкой моим дружил.

– Да ну? – Олег Юрьевич вскинул брови. – А кто был ваш прадедушка?

– Из номенклатуры. – Ася машинально достала сигарету, сунула в рот. – Ещё два поворота, а дальше – прямо. Его в тридцать девятом шлёпнули. Я это в учебнике вычитала, мы с буркутской роднёй никогда не общались.

– И почему? – поинтересовался Олег Юрьевич, поднося ей зажигалку.

– Не срослось как-то. Прабабушка, его жена, в АЛЖИРе сгинула, акмолинском лагере жён изменников родины. Бабуля в спецдетдоме выросла, сунулась было к родственникам, но они её и на порог не пустили. Ну, я их понимаю, вообще-то. Времена были такие.

Олег Юрьевич кивнул. Типа тоже понял асиных неведомых родных.

Успокаивающе гудел мотор. Ася смотрела в окно и мучительно искала тему для продолжения разговора. Впереди блеснула роскошью витрина модного книжного магазина «Болконский». Ася нашлась:

– Знаете, Владу сложно самореализоваться как писателю. Его не печатают. В смысле, здесь печататься негде, а в Москве… Это ехать надо. А когда ещё Софа литературный конкурс придумает провести? А у нас ведь строго с конфликтом интересов. Родственникам сотрудников гранты не дают. Ну не увольняться же мне было по такому случаю…

Коршунов внимательно на неё посмотрел:

– Ася, вы давно замужем?

– Восемь лет.

– Повезло вашему писателю. А почитать-то его можно?

– Конечно. На фондовском сайте фрагменты романа, но у меня есть полный файл в рабочем компьютере… Вот здесь остановите, пожалуйста. – Ася нажала на ручку и уронила горящую сигарету на пальто.

– Ася! – укоризненно сказал шеф. – Вы так машину мне спалите.

Он подобрал сигарету и затушил в пепельнице.

– Не дёргайтесь.

Коршунов вышел из джипа, распахнул дверцу с асиной стороны и протянул ей руку.

Ладонь у него была тёплая и твёрдая.

– Ну что, до завтра? – сказал он и усмехнулся.

Ася кивнула и вышла. В подъезде она выдохнула воздух и бессильно прислонилась горячим лбом к почтовому ящику квартиры № 17. Ну и ну.