Фонд последней надежды

– Олега… Олега, проснись! Чёрт, да проснись же ты, твою мать!

Как протухший утопленник, Олег выплывал из алкогольного забытья. Сверху вниз глядело на него смутно знакомое лицо, будто разбитое на десяток кусков… Господи-и-и! Боль облепила всю голову изнутри, как тёплая чужая жвачка. Олег прохрипел:

– А-а-эу… Е-ау… Ауе…

Лицо исчезло, и какой-то добрый ангел приподнял олегову голову и прижал к губам мокрое горлышко. Водичка?!

Но это была не водичка. В горле вспыхнуло, пищевод сжался гармонью, на некоторое время Олег снова отключился.

Потом охнул и резко сел на кровати.

– Ну слава богу, бля, очнулся… Я уж думал – того, пипец, не добужуся, хуясе, скока вы с Райкой вчера выжрали…

Мадилян, в «аляске», треухе, плюхнулся на аккуратно застеленную жомартовскую постель и, дрожа подбородком, припал к фляжке.

Олег встал, раскачиваясь, как канатоходец Тибул, проследовал в ванную, соскрёб с себя вчерашнюю вонючую одежду. Минут пять поливался холодным душем, вернулся в комнату и приник к бутылке минералки, заботливо подсунутой Мадиляном.

– Эй, Олега… Тут проблемка…

Олег присел и внимательно глянул на Мадиляна.

Его низенький лоб рассекала короткая ссадина, неглубокая, но, видимо, болезненная. Глазки виновато бегали, пальцы-сосиски отбивали неведомый ритм на сплюснутом боку фляжки.

– Что?.. – прохрипел Коршунов.

– Понимаешь… Дык… Короче… Этот… Ассистентка твоя… Ася, что ли? Ты только не горячись, Олега… Слышь? В общем, мы с ней к метеориту нашему поехали. Утром ещё. Я, веришь, без задней мысли… Думал, девушка отдохнуть хочет, бля… Ну, она вчера-то, помнишь, ёптыть, как на меня смотрела? Не-е, не помнишь. Короче… Поехали мы с ней…

– С… Асей?.. – простонал Олег.

– Ну, бля! Вспомнил? С Асей, с Асей! С сисьтенткой твоей… Горячая девка. Я думал, этот… А она – хрясь! И побежала! А я – за ней! А там, бля, сугробы! Ору, ору! Я ведь без задней мысли. Думал, трахнемся без вопросов… Только Райке не говори.

– С… Асей?! – Олег широко раскрыл глаза. – А-а-а… Еуе… Ае… – язык снова парализовало. – Еуе… Же-е-ай…

– Олега, ты чё?! – с ужасом спросил Ванька. – Ты чё, друг? Не горячись, ёлы-палы! Она ж сама… Утром… Я думал, она – этот… Предложил. А она – хрясь флягой! Прям в лоб! Гля! И побежала! А там сугробы та-акие, веришь, яйца отморозил, бля! Искал, искал… К своим на полигон смотался, соляры им отвёз, говорят – не видели. А уже двенадцать, едренть. Чё делать-то будем? А, Олега?