Фонтан

По утрам пели птицы, в полдень стрекотали кузнечики и жужжали пчёлы. Каждый день они приходили на речку искупаться и половить рыбу. Они вместе постигали искусство медитации, информацию о которой узнавали из различных дневников Громма, которые находились в пещере.

У Женевы уже был подобный опыт, она многое узнала про Дзен ещё от отца, который жил согласно этому учению о созерцании.

В первое время у Слэйна не получалось сидеть бездвижно и углубляться внутрь себя. Через полчаса его уже начинали раздражать мошки, прилипающие к лицу, ещё через час он разочарованно вздыхал, наблюдая, как Женева постепенно «погружалась в себя». Это его тоже раздражало, он уходил к дереву, в корнях которого впервые нашёл приют в этих местах и засыпал неудовлетворенным.

— Что бы я ни делал, ничего не выходит! — кричал он возмущённо в тот момент, когда Женева спрашивала у него про успехи.

— То эти мошки, то слишком жарко, то вдруг в туалет захочется. Не понимаю, как это выходит у вас с Иммануилом, он-то вообще не выходит из этого состояния.

Женева смотрела на него с пониманием и, тихонько смеясь, отвечала:

— Этому нужно практиковаться, и это приходит не сразу. Я в первое время своих медитативных практик засыпала. Прежде всего, как пишет Иммануил, — это принять во внимание собственное тело, стать его наблюдателем. Для этого тебе прежде всего следует не идти против своей природы, а принимать её и словно быть отражателем — зеркалом.

Слэйн мучительно закатывал глаза.

— Так я вот и слежу, и мошки мешают, что делать?

Он хотел высказывать своё возмущение и дальше, но Женева неожиданно потянулась к нему всем телом и, сверкая влюблёнными глазами, поцеловала его.

Раскрасневшись, она отвернулась. После непродолжительного молчания повернулась к Слэйну и, смотря на его всё ещё изумленную физиономию, добавила:

— Вот видишь, ты не можешь препятствовать этому, ты нравишься не только мошкам. Когда ты признаешь это и примешь своё тело как некий островок, на котором живёт жизнь в числе всех живых всевозможных созданий, тогда ты сможешь принять своё тело именно так, как нужно. Естественность своей природной сущности — тебе нужно перестать анализировать и принять себя как есть, созерцая.

Она посмотрела на него, и блики солнечных лучей, отражаясь в речной воде, соскользнули на её прелестное молодое личико. И вдруг она спросила:

— Ты не голоден? Может, на сегодня закончим? — спросила Женева и защурилась от солнца. На лице её заиграла милейшая улыбка.

Слэйн аккуратно нагнулся над ней и, прижавшись, сладостно поцеловал.

Он принялся гладить её тело, и она, закрывая глаза от наслаждения, принимала его ласки с удовольствием.

Когда он нежными поглаживающими движениями стал ласкать её маленькие груди, она неожиданно крепко схватила его за торс и кувырком опрокинула с берега в холодные чистые воды реки.

Слэйн закричал, у него перехватило дыхание:

— Уууффф! Вот ты как!

Она смеялась, и он обкатил её холодными брызгами.

Они игрались и купались в речке, словно маленькие дети. Им было необычайно радостно и весело, и они чувствовали себя самыми счастливыми на всём белом свете. Их тела переплетались, сердца бешеным ритмом стучали в унисон, губы краснели от страстных поцелуев, глаза блестели от лучей солнца, отражающихся в воде, и сильной влюблённости.

Так прошла неделя.

Частенько по ночам они вместе выходили с Громмом и помогали тому покрывать смолой лодку, после чего устраивали весёлые пляски у костра.

С каждым днём Слэйн начинал чувствовать очень близкое и давно забытое ощущение в области сердца.

* * *

— Не получается, что бы ни делал, — произнёс Слэйн, в очередной раз вскакивая с травы, и направился к речке.

Женева приподняла веки и через некоторое время, вздохнув, подошла к нему и обняла со спины.

— Тебе нужно перестать стремиться к этому, это не цель. Будда внутри каждого из нас с рождения, нам нужно лишь вспомнить это состояние. Отец рассказывал, что тридцать лет тому назад, когда вы были молоды, у тебя получалось пройти две стадии медитации до глубокой, то, что не удалось на тот момент ни ему, ни Иммануилу.

Слэйн изменился в лице и с интересом посмотрел в её ясные глаза.

— Что за две стадии? Первая, я так понял — это тело, а вторая и третья?

Расположившись рядом, Женева продолжила:

— Вторая стадия — это принятие твоим внутренним созерцателем твоего ума. Многие люди останавливаются на этом, потому что с детства дают полнейшую власть и контроль над всем своим естеством мозгу. Тебе удалось пройти стадию ума, и единственное, на чём ты остановился, на последней стадии…

Грустно усмехнувшись, он взял камень и, будто пытаясь найти в нём что-то, сам же ответил за неё:

— Сердце…

Сказал и бросил камень в воду.

Женева, немного подумав, сделала то же самое, бросив вслед три камня.