Фонтан

– Заходите, я сейчас всё покажу и объясню, это место, где проходит кастинг для нашего спектакля.

Каминская вздёрнула вверх подбородок и с выражением лёгкой истерики засмеялась.

– Да я так и поняла, что это интервью может стать для меня последним. Нет уж… Заходите вы первым, только после вас, гражданин Колосов.

Они прошли в заброшенную часть здания – вокруг лежал строительный мусор, у грязных стен стояли стремянки, на них висела одежда рабочих.

Колосов включил три переносных лампы, и убогого вида помещение, похожее на палату, осветилось. Подхваченные зимним ветром куски плёнки чуть не ударили её по лицу. Поймав их руками и пройдя вперёд, Каминская увидела посреди комнаты старый изорванный диван.

Указав на него, она повернулась к Колосову и спросила резким голосом::

– И здесь у вас происходит кастинг молодых девушек? Что это за хрень, порнофильм на стройке или что? Для чего здесь этот старый диван?

Колосов, не отвечая, сел на него. Поджав ноги, он закрыл лицо руками. Через некоторое время Каминская услышала, что он рыдает.

– Эй, Колосов! Что с вами?! – Она подошла к нему и потрясла за плечо. – Объясните мне, зачем мы сюда пришли?

Не поднимая глаз, словно пробубнив в трубу, он произнёс:

– Я хочу, чтобы вы сыграли в этом спектакле главную роль, это всего лишь часть его.

Он поднял заплаканные глаза, не убирая липких тёмных волос с лица, протянул к ней руку, показывая сесть с ним рядом.

– Пожалуйста…

Съёжившись, она вздёрнулась и резко убрала свою руку.

– С меня довольно… Хватит! Ждите скандала вы и ваш Рудак… Про ваши ворованные иконы и скрытую порностудию завтра же будет всем известно. Прощайте! Так и передайте своему Александру Николаевичу, что в его интересах организовать нашу встречу, иначе пусть готовится к скандалу.

Увидев снежные лоскутки, выглядывающие из-за кусков плёнки, она поняла, что это выход, и поспешила к нему.

Колосов встал и попытался схватить её за руку, в ответ Каминская ударила его носком своего сапога по ноге.

– Отстань от меня, урод! Какая мерзость!

Крича шипящим от ненависти голосом, она выбежала из разрушенной части дома на освещенную большим фонарём, покрытую снегом террасу.

Чуть не поскользнувшись, оглядываясь и ожидая преследования, Каминская включила фонарик на телефоне и направилась в лес.

Немного пройдя, она заметила свои следы и направилась по ним к своей припаркованной неподалёку машине.

Глава 20

– Рад нашей встрече, Иммануил, как поживаете? – спросил Рощин, подходя к молодому мужчине весьма интересной наружности, лет тридцати пяти с аккуратно подстриженной бородкой и усами. Помимо длинного роста в нём также привлекали внимание красивые добрые глаза и густые, средней длины волосы пепельного цвета.

– Благодарю, жизнь проходит своим чередом, – отвечал мужчина глубоким, словно звучащим из самой глубины груди бархатистым голосом, надевая на спину огромный туристический рюкзак и застёгивая на ходу длинную чёрную парку. Он пошёл за Рощиным, который направлялся к выходу с вокзала.

– Вы голодны? Хотя, впрочем, есть ли смысл задавать подобные вопросы, – сказал Рощин, поравнявшись с этим мужчиной, фамилия которого была Громм, и тут же, улыбаясь, кивнул на его рюкзак.

– Помню, когда мы с вами впервые встретились на трассе Чанчунь – Шэньян, этот самый рюкзак был у вас набит до отказа. С того времени прошло два года.

Уже подходя к машине, прося Каминскую открыть багажник, Рощин продолжил вспоминать:

– Вы тогда двигались в сторону Непала и настолько увлекательно описывали мне чудесные места этой маленькой страны, что я решил идти с вами.

– Помню-помню… – Улыбаясь мягкой улыбкой и хитро щуря глаза, произнёс Громм, открывая дверь и садясь на заднее сиденье.

Каминская оглянулась и оценивающим взглядом осмотрела знаменитого писателя.

– Очень рада знакомству, – протянула она ему руку и, словно промяукав, добавила:

– Читала ваш роман «Карусель неизбежного», и мне очень понравилось. Хотя, конечно, литература подобного жанра мне не особо нравится, эзотерика, мистика – слишком бредово. Меня зовут Елена Каминская, я репортёр журнала «КреативNews». Если у вас найдётся время, помимо нашего общего дела, Иммануил Александрович, я бы хотела взять у вас интервью. Сколько лет прошло, и вот – триумфальное возвращение писателя, уже при жизни ставшего культовым.

Каминская на момент задумалась, её глаза словно покрылись зеркальной плёнкой мечтательности и сфокусировались на одной точке.

Громм промолчал.

В это время, закрыв багажник и сев спереди, Рощин, потирая красные от холода руки, с некоторой ехидностью взглянул на Каминскую и сказал:

– Подстава… Нет уж, Лена. Сенсаций и возвращений не будет. То, что Иммануил согласился помочь, обязывает сдержать данное мной перед ним обещание.

Серьёзным тоном, выговаривая каждое слово, он говорил ей словно иностранке:

– Никто не должен знать о том, что пропавший без вести, на пике своей славы, писатель вновь объявился. Выполним наше общее дело, тогда вы получите то, о чём мы договаривались. Свою сенсацию.

Последние слова он издевательски протянул изменившимся писклявым голосом.