Фонтаны на горизонте

Степанов вернулся на базу. Была глубокая ночь, но на ярко освещенной палубе шла разделка туш. У бортов базы на аспидно-черной воде покачивались китобойцы. Из репродукторов лилась бодрая мелодия марша. Ветер уносил ее в сторону невидимого в темноте камчатского берега. Вдруг музыка прервалась. На мгновение стало тихо. Затем в репродукторе послышался картавящий голос радиста:

– Внимание! Внимание! Говорит радиоузел китобойной базы. Слушайте последние сообщения о социалистическом соревновании разделочных бригад. Первенство по-прежнему держит бригада Ли Ти-сяна: она обогнала бригаду товарища Данилова на двадцать процентов.

– Эх, на три китины ошибся, бисова душа! – раздался в темноте сердитый голос Данилова. Было слышно, как он споткнулся в своих больших сапожищах и, чертыхаясь, заспешил в рубку. На кормовой же площадке, где работала бригада Ли Ти-сяна, рабочие весело переговаривались.

Степанов был доволен тем, что сообщения о соревновании бригад так горячо принимаются рабочими.

Тут помполит увидел Можуру. Капитан-директор стоял на кормовой разделочной площадке.

– От «Шторма» ничего нет? – спросил Степанов. Капитан-директор отрицательно покачал головой. Он уже решил, что если «Шторм» не вернется к завтрашнему дню, – начать поиски. Радист Клебанов продолжал по приказанию капитан-директора искать в эфире позывные затерявшегося китобойца.

3

Леонтий, никогда не куривший и не любивший табачного дыма, машинально протянул руку к раскрытому портсигару Волкова и неумело сунул папиросу в зубы. Острый, горьковатый запах табака оторвал его от невеселых дум. Он сердито смял папиросу в пальцах и швырнул ее в сторону.

Капитан, краем глаз наблюдавший за гарпунером, промолчал. Вот уже скоро час, как они стоят на мостике и не произнесли ни одного слова. У обоих сердитые, сумрачные лица.

Над морем плыл огромными космами туман, и от него вода казалась седовато-синей, холодной, враждебной. «Шторм» забирался все юго-восточнее. Давно был покинут район, отведенный ему Можурой для разведки, а китов все не было. Правда, вчера перед вечером далеко на горизонте были замечены фонтаны, но быстро спустившиеся сумерки помешали их настигнуть.

«Черт возьми, – думал про себя Курилов, – кажется, попали мы в неприятную историю. Пашем море без толку. Время теряем, планомерную разведку флотилии сорвали. Ну и влетит нам от Степанова и Можуры. Пусть бы и влетело, да были бы киты».

Волков поежился и проговорил осипшим голосом:

– Скоро восход. Должно потеплеть.

Курилов промолчал. Да, скорей бы солнце. С ним веселее. В каюту уходить не хотелось. Там в одиночестве еще сильнее осаждали тревожные мысли. Что скажут товарищи, как отнесется к их упрямству Можура? А Оленька?

Леонтий сейчас особенно остро, как никогда, почувствовал тоску по ней. Скорей бы, скорей увидеть, обнять ее.

Ведь она должна скоро быть на базе. В последней радиограмме Ольга сообщила, что закончила курсы редакторов многотиражных газет промышленных предприятий и выехала из Москвы. С тех пор прошло уже более полумесяца. Курилов пересчитал дни. Да, времени утекло много. Уже должна быть здесь. А быть может, она уже прибыла на базу?

Курилова охватило нетерпение. Он зашагал по мостику – два шага вперед, два назад.

«Эк заметался, как тигр в клетке», – подумал Волков. Его внимание привлек какой-то шум. Он стал вслушиваться, сделал знак Курилову.

«Шторм» шел малым ходом. Седой туман бродил над морем. Капитан и гарпунер переглянулись. Навстречу судну неслись знакомые звуки. По ним нетрудно было определить, что где-то рядом стоит большое судно и на нем ведутся палубные грузовые работы. Трещали лебедки, порой шипел пар, слышались голоса людей, позвякивание металла. В утреннем воздухе шум был отчетливо слышен.

Волков отдал приказ застопорить машину. «Шторм» шел по инерции, точно ощупью.

– Смотри! – прошептал Курилов и схватил Волкова за руку.

Из тумана выплывало огромное темное пятно, которое быстро принимало очертания судна. Оно надвигалось на «Шторм». Волков приказал штурвальному переложить руль. Китобоец медленно подходил к неизвестному пароходу, с которого доносился шум работы.

– Китобойная база! – вскричал Курилов, заметив пришвартованные у борта судна туши.

«Шторм» подошел ближе. Теперь был ясно виден нос судна с выведенными на нем английскими буквами и японскими иероглифами.

– Иностранцы! Вот так встреча! – озадаченно протянул Волков.

«Шторм» был замечен с судна. У бортов появилось множество людей. Они что-то кричали, размахивали руками. Но разобрать слов моряки не могли.

– По-своему, по-японски кричат, – определил Волков. – Что будем делать?

Курилов не ответил. «Шторм», пройдя вдоль всего судна, остановился у кормы со слипом. Здесь также было несколько китовых туш. Но не на них смотрели моряки.

У другого борта судна стояли четыре китобойца под японским флагом.

Это была одна из китобойных японских флотилий. Старые, давно не крашенные борта судов покрывали пятна ржавчины и грязные подтеки. Рядом с ними «Шторм» выглядел щеголем.