For сайт «Россия»

– Вот смотрю я на эту несчастную колбасу, которая и нескольких часов не выдержала, и вспоминаю, как питерские ребята рассказывали мне о кладе Толля.

– Этот чудак колбасу научился долго хранить? – хихикнула Широкова.

– Верунька, иногда продукты – лучшее богатство. Например, в Арктике по соседству с белыми медведями. Дело было так. В 1900 году Толь руководил Русской Полярной экспедицией. Он со своей группой отправился на Таймыр, где и заложил свой знаменитый (то ли я раньше об этом не знала, то ли наглухо забыла этот факт) продуктовый клад. И, представь себе, в год моего рождения – в 1973-ий – эти продовольственные запасы обнаружили. Самое интересное: продукты отлично сохранились!

– Да ладно, не может быть. А тебе, Ларчик, я смотрю, больше всего это и запомнилось. Фамилии великих ученых, занимавшихся расширением Земли, масштабной темой, тебе так не запомнились. А здесь – пароли, явки…

– Ты же знаешь, я человек земной. Несмотря на свой авантюризм, я привязана к земле, как профессией, так и просто ее люблю. В конце концов, поесть вкусно тоже не откажусь.

Лариса Щеглова худобой никогда не отличалась, но имела неизменно красивые женские формы. Она считала, что дело в балансе. Хочется – съешь, но не забудь и поработать физически. Баланс, баланс.

– Так что, любовь у меня и меркантильная и духовная к земле и Земле.

– Вернемся к Земле. – Вера уже вооружилась той папкой, содержимого которую она и опасалась, и радовалась одновременно.

И последнее чувство было обусловлено надеждой, – тем мистическим, необъяснимым ощущением, невесомость которого способна одолеть серьезного противника, одушевленного или безликого.

– Я не договорила, а недосказанности не люблю. Поэтому я все-таки продолжу. Кроме знаменитого продовольственного клада Толя мы с полярниками обсуждали, честно будет сказать – они обсуждали, а я слушала, теории разлома от берегов Таймыра до Байкала, нашей с тобой, Верунька, Родины. Да, и теория эта была предложена в развитие гипотезы о расширяющейся Земле. Такая витиеватая связка Иваненко – Таймыр – Байкал у меня и осела в памяти. Все, поделилась новыми впечатлениями и удивлениями, теперь рассказывай, что у тебя. И я, и карта готовы к твоим допросам, Широкова.

– Слушай, а на какой широте находится Таймыр?

– Хм, 74 градуса северной широты.

– Интересно. Слушай, а сейчас наши экспедиции есть в промежутке между 74-мя градусами и 80-тью, а?

– Есть, конечно. В Арктике есть дрейфующие станции. Погода, ГЛОНАСС[3] и все дела. И вообще поговаривают, что скоро наши нефтяники в сотрудничестве с зарубежными примутся там разрабатывать нефтяные месторождения. Север – место стратегически важное. Да, да.

Неизвестно, услышала ли Вера последние фразы подруги, потому что увлеченно рассматривала несколько тех самых «контурных карт», которые оказались среди прочих документов из папки. Она составила три страницы одну за другой, расположившись вместе с ними на полу. Теперь Лара видела перед собой хорошо знакомого пытливого ученого, которому при возникновении интересной загадки не будет покоя, пока не найдет решение.

– Ауу! Поделись открытиями.

– Пока это «закрытия». Мне ничего не понятно. Но, смотри, Таймыр отмечен на этих картах. Сам по себе; ни к нему, ни от него не идут связующие линии. А вот Токио и Теннесси соединены красной чертой. Как думаешь, что бы это могло значить?

Для удобства и равноправия Лариса тоже спустилась на пол.

– Дай посмотрю. Пока вижу только одно – они находятся на одной широте. А ты сама что думаешь? – для большей наглядности Щеглова развернула принесенную карту мира и ткнула пальцем в искомые объекты, так же соединив их движением.

– Сначала нужно проанализировать все данные, а уже потом переходить к выводам. Поэтому сейчас просмотрим, где упоминается столица Страны восходящего солнца и этот штат.

Вера отчаянно перелистывала страницу за страницей, жадно просматривая информацию на каждом листе бумаги.

– Вместе они не упоминаются вообще, о Теннесси речь идет только в новостных сводках. Смотри, в газетах недавнего прошлого говорится о том, что в Теннесси зарегистрированы случаи необъяснимой гибели животных, к которой, по некоторым данным, могли привести испытания скалярного оружия.

– Что за зверь такой это оружие?

– Ларчик, это долгая и полуфантастическая история. Тесла над этой темой работал. Энергия вроде бы есть, но применение ее в военном деле может оказаться столь невероятно разрушительным, что…

– Понятно, понятно. Из разряда «все за ширмой».

– Примерно так. Мичи говорил мне вскользь. Но я не придала значения. Подумала, что это очередная фантастическая блажь зарвавшихся ученых, хотя испытывала невероятное любопытство. Смотри-ка, скорость скалярной волны превышает скорость света, а значит… пространство-время ей по колено, то есть безразлично.

– Это как раз к теме расширяющейся Земли и продолжительности суток, – вступила в разговор Щеглова. – Может быть, в те незапамятные времена люди действительно успевали сделать гораздо больше, чем сегодня мы за свои сутки.