Forbidden Sweetness

— Визит вежливости, — пожимает плечом Кер, не смущаясь, продолжает рассматривать меня. — А в душе видимо причина твоей, кхм, взволнованности, — выделяет она последнее слово смешливой интонацией. — Познакомишь?

— Конечно, нет.

— Ну, попытаться стоило, — ничуть не расстраивается брюнетка. — До скорой встречи, надеюсь, — новый взгляд вглубь номера, — не задержишься.

Она подмигивает, а я, не переставая улыбаться, закрываю дверь. Даже короткое общение с этой девушкой способно порадовать обоюдной пикировкой на фоне флирта.

Не время об этом думать, стоит все же одеться, не волновать зря Тею. Не хочется выдумывать причин того, с каких пор я пристрастился к хождению голым по дому.

— Так ты мне скажешь, куда мы едем? — интересуется Ти, когда мы все же покидаем отель.

Подобный вопрос вызван просьбой надеть платье. Сегодняшние планы требуют соблюдать определенный дресс-код.

— Увидишь, — не хочу я раскрывать сюрприз раньше времени.

Под жалобы на мой вредный скрытный характер, подъезжаем к ресторану, о котором много слышал. «Арно» славится своими официантами, которыми там работают в основном пожилые люди, с манерами королевских дворецких. Не сомневаюсь, подобная атмосфера должна понравится Ти.

— Красиво, — улыбается Теа, когда мы занимаем свободный столик. С интересом оглядывает висящие портреты на стенах, хрустальные люстры, сервировку стола и, наконец, замечает то, ради чего привез ее сюда.

— Могу я вам что-нибудь посоветовать, — интересуется официант, в то время как Теа зачарованно поглядывает в его сторону.

Сам делаю заказ. На протяжении всего вечера с интересом наблюдаю, как Теа старается запомнить атмосферу.

— Я хочу нарисовать это место, — выдыхает, стоит нам покинуть ресторан, — и официанта, как думаешь, он согласится мне позировать?

— Не уверен, — усмехаюсь, представив, как Теа возвращается в ресторан с подобной просьбой, но она меня не слушает.

— И устрицы, — взволнованно добавляет, сильнее сжимая мою руку. — И Эйд, ты видел те портреты? Правда, они изумительны? Словно в гостиной графа находишься. А мы без машины? — наконец замечает, что мы идем в обратном направлении.

— Пойдем, покажу тебе ночной французский квартал, — улыбаюсь в ответ.

В душе очередная волна умиротворения, не смотря на то, что через полтора часа придется думать совсем не о малышке. Возможность гулять с ней по городу, не беспокоясь о впечатлении, будоражит. Слишком расслабился. Подобное чревато неприятными последствиями, однако даже эта мысль не способна переключить меня на более внимательное состояние.

Теа весело комментирует все, что попадает ей на глаза. Разглядывает мимов, изображающих статую свободы, танцующих людей, разукрашенных красками женщин. Колоритность персонажей, обилие ночной молодежи, раскрепощенной в своих проявлениях, интригует творческую натуру. Наверное, в голове она нарисовала сотни картин. Предположение подтверждается, стоит Тее приметить художественную лавку. Неумолимо тянет меня в ее сторону, удивляя своей силой.

— Я должна это нарисовать, — отвечает на все мои доводы о том, что кисти можно купить и позже, когда будем возвращаться в отель. — Видишь, люди рисуют и сейчас, значит и мне можно.

— И куда мы это потом денем? Мне носить прикажешь? — не намерен поддаваться на уговоры в этот раз.

Стоим посреди улицы и напряженно сканируем друг друга взглядом. Теа вновь начинает возмущаться моей непробиваемостью.

— Это же вдохновение, — взволнованно убирает прядь волос за ухо, — его нельзя упускать, понимаешь? Нет, откуда тебе понять, — тут же отвечает, не позволяя вставить и слова, — у тебя ж мозги на компьютерах повернуты. Вот отдал бы тебя папа в детстве в художественную школу, а не на компьютерные курсы, и ты бы сейчас не препятствовал моему порыву.

Случайно вырвавшаяся фраза невольно заставляет задуматься. Неожиданно понимаю, сделай родители подобную глупостью, и меня бы не существовало. Была бы другая личность с другим мировоззрением. Это вызывает неприятные мурашки. То, что намерен покончить с прошлым, отнюдь не значит, что хочу забыть или поменять его.

— Значит, такой как есть, я тебя не устраиваю? — грозно сощурив глаза, уточняю у Ти, и она улавливает предупреждающие нотки в моем голосе.

Мгновенно успокаивается.

— Эйден, ты меня очень устраиваешь, честно, — говорит без тени улыбки, сама преодолевает один разделяющий нас шаг и обнимает. — Просто я хочу нарисовать картину именно сейчас.

Облегчение накрывает с головой. Не хочу вдруг осознать, что Теа хочет видеть на моем месте другого, с более покладистым характером. Обнимаю ее в ответ, но мысль о возможном настоящем, не займись я программированием, так и не отпускает. Преследует на протяжении ночи.