Фьорды. Ледяное сердце

Доедаю свою любимую шоколадку, разглядываю носки свежеприобретенных ботинок из грубой кожи и размышляю, как сильно мне повезло, что в Осло существует темная сторона. Темная она не только в прямом смысле, то есть там, где живут нелегальные, полулегальные и легальные, но криминализованные приезжие всех возможных этнических типов. Если смотреть со стороны законности и правопорядка, на темной половине окажутся даже такие внешне благополучные и состоятельные люди, как арт-дилер Делия. Дистанция между уличным пушером и арт-дилером меньше, чем кажется. Оба ненавидят таможенников, налоговиков и полицию, предпочитают наличные и умеют грамотно «подсадить» клиента на свой товар.

Я толком не знаю, где Делия родилась, у нее добрый десяток паспортов, кажется, она говорит на всех письменных языках. Высоченную и худющую Делию за глаза называют «вешалкой», говорят, она начинала моделью и успела добиться некоторого успеха, когда поняла, что ее истинное призвание – актуальное искусство. Теперь она мотается по всему миру, загружает наличные в чемоданы «Луис Виттон» килограммами, перемешивает драгоценности с бижутерией, однажды на моих глазах убедила таможенника, что великолепный образчик конструктивистской графики – настенный календарь, завещанный ей полоумной бабкой, ценой всего в 100 крон. У Делии есть добрые знакомые среди карабинеров, бригадистов «Синдера Луминоса» [33] , во дворцах арабских шейхов, среди российских атташе по культуре и даже в Моссаде. При любых обстоятельствах в пухлых ежедневниках Делии всегда обнаружится телефон «одного человечка», который «обязательно поможет», поэтому я и пришла к ней.

Стою перед нелепой, но дорогостоящей пригородной новостройкой и прижимаю кнопку звонка. Делия долго разглядывает меня через прикрытые жалюзи, наконец, приоткрыла входную дверь и резко втащила внутрь:

– О, небо! Как ты меня перепугала, Лени! Входи поскорее, пока тебя никто не видел! Я тебя совершенно не узнала, думала, опять журналисты ломятся ко мне со своими тупыми вопросами.

Сразу захотелось почесать макушку – вчера Биа меня не только напоила волшебным снадобьем, но и уговорила «сменить имидж». Сколько раз в жизни я поддавалась этой волшебной иллюзии. Кажется, если выбросить все старье и купить новый гардероб или сменить цвет волос – река жизни оставит скверное русло и потечет в светлые дали. Переменится судьба или нет, но шансов, что с другой прической меня ненароком опознают по газетному фото, гораздо меньше, так что я согласилась.

Волосы у меня густые, волнистые, светло-русые, как у большинства коренных обитателей Вестеролена, но стриженные настолько коротко, что даже если их перекрасить в цвет изумрудной зелени или фуксии, внешность моя изменится очень мало. Поэтому Биа провозилась со мной за полночь, но каким-то образом умудрилась нарастить на мой несчастный скальп волосы депрессивно-черного цвета и остричь в виде строгого каре с челкой до самых бровей. Брови тоже чуть подкрасили, я сама себя сначала испугалась, но утешилась тем, что это – временная мера.

За сутки я совершено сроднилась с новым, роковым имиджем.

Делия подоткнула рукава своего самого настоящего японского кимоно, изготовленного целиком и полностью вручную, и повела меня прямиком к барной стойке:

– Какой же твой Олаф урод! Думает, продал через Интернет один несчастный холст, и дилер ему больше не нужен! Лени, сколько я сил вбухала в него, сколько расхваливала его кураторам, журналистам, аукционистам – всему белому свету! – Она налила нам обеим мартини, насыпала себе в бокал лед прямо из серебряного ведерка. Ледяные осколки попадали на стойку и даже на пол, быстро превращались в маленькие озерки воды, но Делия только рукой махнула. – Ни контракта со мной не подписал, ни доверенности – и улегся в клинику, там даже дерьмо за ним санитарка выносит, а ты, старушка Делия, крутись-вертись с таможенным оформлением как хочешь. Никакой ответственности. Гребаный монументалист! Мне такие громоздкие инсталяции в бюстгальтер не упрятать. Поражаюсь, как ты с этим убожеством прожила столько лет?

Делия отставила стакан, нацепила на нос очки и посмотрела на меня так, вроде только заметила:

– Почему ты вообще еще здесь? Лени, не повторяй моих ошибок, не торчи в Осло, тут работать невозможно! Точно тебе говорю, эти подонки из круизной компании хотят все свалить на тебя, чтобы не платить страховки пострадавшим. Не дай бог, тебя признают виновной, значит, тебе придется покрывать ущерб! Уезжай поскорее, отсидись в какой-нибудь Македонии или в турецком Кипре, пока все прояснится.

– Разве я могу уехать одна? Процедура развода в разгаре, когда процесс закончится – не представляю. Мне не вывезти ребенка, Делия. Если только ты поможешь…

– Погоди, сейчас подумаю…

Делия подперла щеку кулаком и прикусила длиннющий ноготь мизинца.

– Можно, я с твоего компьютера пока почту почитаю?

Я аккуратно касаюсь пальцем чужого дисплея, в почтовом ящике меня уже ждет приз: ответ издательства. Острые колючие иголочки нетерпения впились в подушечки пальцев, я мысленно поносила разработчиков iOS, за каждый миг ожидания.

Наконец я прочитала: