Форель a la нежность (сборник)

Херман кивнул. Тропинка, освещенная лучом фонарика, вела их вперед мимо диких негустых зарослей кустарника. Рядом послышалось журчание воды. Петер шел впереди. Сделав еще шагов десять, он сошел с тропинки и свернул налево. Стал пробираться дальше в сторону речки, отодвигая рукой ветки. Херман шел за ним.

Перед речкой остановились.

– Бетон заканчивается там! – Петер посветил фонариком налево, вверх по течению.

Они медленно шли назад к городу по кочковатому, скользкому из-за мокрой травы и мокрых опавших листьев берегу. Петер на ходу внимательно осматривал оба берега узкой речушки.

– Да нет тут нико… – заговорил вдруг раздраженно он и осекся, замолк. Остановился.

Луч его фонарика замер на человеке, бездвижно лежавшем в воде. Его мокрая «дутая» куртка странно топорщилась на спине. Лицо было скрыто водой.

Петер выключил фонарик. Достал рацию.

– В Зесеке обнажурен труп, – сказал он. – Метрах в трехстах от дороги со стороны Кальтхоф, там, где заканчивается бетонное русло… Хорошо, мы ждем!

2

К десяти утра приехала бригада судмедэкспертов из Дортмунда. К этому времени Херман Хартманн уже описал подробно в донесении начальству все, что видел и слышал с момента недобровольного пробуждения и до момента обнаружения в Зесеке тела мужчины. Теперь ему казалось, что все вокруг бегают по коридорам, залетают в кабинеты и тут же вылетают из них и только он один сидит за своим рабочим столом и смотрит на третью кружку чая. Две первые он пил медленно и с удовольствием, но эта третья казалась ему лишней. Можно было бы пойти в город и продолжить знакомство с его жителями, но ему приказали оставаться на месте. На всякий случай. И, тяжело вздохнув, Херман протянул руку к кружке, поднял ее и поднес ко рту.

В кабинет залетел молодой, лет, должно быть, на пять моложе Хермана, полицейский.

– Меня зовут Ральф Ауске. – Вошедший протянул руку. – Я буду заниматься этим делом… Так это вы обнаружили труп?

– Да, – сказал Херман. – Мы с Петером Ханом. Точнее, мне под утро постучал в окно Клаус, сказал, что видел в речке тело…

– Клаус – это кто?

– Бездомный, Клаус Зеггерс, он отсюда, из Камена.

– Хорошо! Найдете и приведете его сюда! Мне надо задать ему пару вопросов.

– А что-нибудь об этом утопленнике уже известно? – не сдержал своего любопытства Херман. – Это кто-то из местных?

Ральф Ауске отрицательно мотнул головой.

– Нет, – сказал он. – Это даже не немец. Англичанин!

– Англичанин? – удивился Херман.

3

Прошел день и принес новости. На теле Майкла Соупа, а именно так звали молодого англичанина, обнаружили следы борьбы, в том числе сильный ушиб на затылке. Однако, по заключению судмердэксперта, смерть наступила из-за попадания воды в легкие. То есть он утонул или его утопили. Хозяйка гостиницы показала бронь номера – Майкл приезжал на два дня. Вещи в номере были целы. В карманах куртки покойного тоже, похоже, никто не рылся – в бумажнике лежали паспорт, кредитные карточки, наличные евро и фунты. Там же, в бумажнике, обнаружили старое письмо, написанное чернилами. Текст был частично размыт. Хорошо прочитывалась только концовка и имя отправителя – Ярек. В других карманах – связка ключей и убитый водою I-phone. Английское консульство в Дюссельдорфе, оповещенное полицией о случившемся, связалось с отцом Майкла, который тут же вылетел в Германию. Его приезда ожидали сегодня к вечеру.

Херман Хартманн, зайдя в полицейское управление, в коридоре столкнулся с шефом.

– Господин Хартманн! – Шеф, казалось, обрадовался, увидев участкового. – Хотел вас попросить помочь следователю в этом деле. Вы же город уже знаете, а он тут, оказывается, никогда не был, хоть и живет недалеко, в Эссене!

– Слушаюсь! – с готовностью ответил Херман, обрадовавшись возможности поучаствовать в расследовании настоящего уголовного дела.

Шеф ушел. Участковый проводил его взглядом.

– Господин Хартманн, – раздался за спиной голос Ральфа Ауске, – пойдемте, я вам что-то покажу!

Вдвоем они зашли во временно выделенный следователю кабинет. Ральф Ауске остановился перед столом, разложил на нем газету и аккуратно высыпал на нее комочки и крошки синеватой глинистой почвы.

– Не знаете, где у вас такая земля? – спросил он. – Это все снято с подошв ботинок покойника.

– Я тут только три месяца, – пожал плечами Херман Хартманн. – Надо кого-нибудь из старожилов спросить. А лучше, – Херман задумался, – лучше кого-нибудь из бывших шахтеров!

– А вы кого-нибудь из бывших шахтеров знаете? – поинтересовался следователь.

– Да, – обрадовался участковый, вспомнив о Манфреде Краузе, хозяине пивной, который рассказывал ему недавно за пивом о своем шахтерском прошлом. – Можем хоть сейчас подъехать!

– Отлично, – сухо произнес следователь, складывая кусочки почвы обратно в пакет. – Поехали!

Манфреда Краузе они застали дома. Увидев Хермана, старый хозяин пивной обрадовался, пригласил их в гостиную.