Форгс. Портрет из гвоздей

– Но ведь это не все наши проблемы, – напомнил Крис. – Почему ты бросил Эмму? Мы поклялись вместе до конца, и в горе, и в радости. Нам пришлось продать все, чтобы выручить деньги на операцию, из-за этого нам пришлось стать хозяевами притона, а ты бросил нас! – воскликнул мужчина, в глазах которого мелькнул огонек ярости. – Я спокоен, – убеждая скорее себя, добавил Кристофер, – но, черт возьми, Джек, дру…дружище, как ты мог? – высоким голосом спросил он, уже не сдерживая эмоции.

– Да не бросал я! – рявкнул Джек, подскочив на месте, но, взяв себя в руки, выдохнул. – Я не бросал Эмму. Вы знаете, как я любил ее, как я берег дружбу с вами. Самый больной удар был для меня, что вы решили, будто я способен на подобное после стольких лет, проведенных вместе.

– Так расскажи нам, Джек, расскажи! Развей наше плохое мнение о тебе!

– Я спасал сына. Ему потребовалась срочная операция. Эмма пожертвовала собой, чтобы спасти Рея. На двоих денег не хватало. Если бы вы знали, как мне было сложно бросить Эмму, еще и вы от меня отвернулись. Это горе сделала меня другим, я воспитал сына без любви и заботы, ведь не мог смириться со смертью жены. Куда бы я не шел, где бы ни был, всюду ее лицо, ее запах. Не знаю, что мне не дало сойти с ума. Это был самый жестокий выбор в моей жизни из всех, что мне пришлось принимать. Я рыдал, как дитя, все время, пока мы с Эдрианом летели в самолете, рыдал в больнице, а потом еще шесть проклятых месяца на ее могиле!

– Боже, боже…это больно Джек. Так больно! – со слезами на глазах воскликнула Мелани, схватив Морриса за руку.

– Мы даже не могли подумать, что случилось подобное. Горе всех нас сделало другими, – срывающимся голос ответил Кристофер. – Не только Рею пришлось терпеть холодность от родителя, Николас вырос не в лучших условиях. Сколько же мы наделали ошибок!

– Но… ведь никогда не поздно все исправить, верно? – тихо пролепетала Мелани, вытерев со щеки слезу. – Прошло уже много времени. Раны затянулись, дети выросли. Мы столько упустили! Бедная, бедная Эмма. Но враждой ее не вернешь. Она должна видеть нас счастливыми, чтобы ей спокойнее жилось на небесах. И не только ей. София и Мэри заслуживают видеть, как мы продолжаем свой путь к ним рука об руку.

– Да, – неуверенно произнес Джек. И все на минуту замолчали, вспоминая друзей. – Да, черт возьми! – бодро воскликнул Моррис, рассмеявшись. – Да! – на его лице светилась улыбка, а в глазах стояли слезы.

– Чувствуете, как стало легче дышать? – набрав полные легкие воздуха, спросила Мел. – Сейчас вспомнила, как Коллинзы и Бейкеры пытались нас помирить. Умора! Но, кстати говоря, им тоже досталась из-за нашей ссоры.

– Так у них такой план был? Одни на одной стороне, другие – на второй? – расхохотался Джек. – А все равно надо сказать им большое спасибо.

– Крис, что же ты сидишь? Иди, забери заявление. Пусть ищут настоящего преступника, – вдруг всполошилась Мелани. – Прости нас, мы поступили ужасно. Мы возместим ущерб за взорванную плантацию.

– Мел, не надо. Главное, что мы все выяснили и разобрались.

                               ***

      Прошло меньше часа, после чего врач, оперирующий Эдриана, сообщил ребятам и Коннору, что его состояние стабильное, он в сознании и парня можно навестить, а к Анастейше строго-настрого запретили соваться до завтрашнего утра. Ребята заглянули к Моррису и, убедившись, что он не получил сильного ранения и никакие жизненно необходимые органы не задеты, начали собираться в участок. Лишь Данетт, не поддаваясь ничьим уговорам, решила остаться с Эдрианом. Ей было в тот вечер плевать на дело, на сумасшедшего, на убийства. Главное, Рей и его безопасности.

– Вы справитесь без меня, а я побуду с ним. Как раз буду начеку, если появятся новости о Стей, – шепнула Нетти Анабель, когда все уже надевали верхнюю одежду в коридоре.

– Да, так будет лучше. Но, если решишь ехать домой, позвони мне или родителям. Ни в коем случае не иди одна.

– Хорошо, удачи, – кивнула Нетт, обняв подругу на прощание, и зашла обратно в палату.

      На кровати, беззаботно улыбаясь, лежал Эдриан, закинув правую руку за голову. На самом деле, его рана очень ныла, ведь обезболивающее теряло свою силу. Внутри все жгло, но Рей делал вид, будто совершенно в порядке, не желая лишний раз расстраивать Нетти.

– Зачем ты осталась? – спросил он, следя за тем, как Коллинз идет к нему и садится на стул возле кровати.

– Надо же кому-то ждать новостей об Анастейше, – ответила Данетт. – Ты ведь не думаешь, что я осталась ради тебя? – спросила она, приподняв одну бровь.

– Конечно, я так не думаю, ты что? – театрально замахал головой Моррис.

– Перестань, – улыбнулась Нетт. – Как ты себя чувствуешь? Очень больно?

– Терпимо, но, все внутри будто горячим утюгом припалило, – признался Эдриан, не смея лгать, глядя в искренне встревоженные глаза девушки.

– Знаешь, после стольких благородных поступков, тебе пристает идти образ эгоистичного мачо.

      Рей попытался приподняться на подушке, но, скривившись от боли, бессильно рухнул обратно.

– Тебе помочь? – подскочила со стула Нетти. – Давай помогу подняться?