Форма звука

— Допустим первый вариант, — мысленно сказал он себе в зеркало (привычка рассуждать с невидимым собеседником была у него давней, и отказываться от нее он не собирался, все равно никто не слышит). — Не знал, но предполагал, что остатки донника при желании можно найти. Что это дает? Владельцы центра причастны к трещине и к происшествию с сайренами? Инициировали проникновение? С какой целью? Подорвать собственную репутацию? На кой черт?

Со стороны это выглядело так, как если бы владелец физиономии пристально вглядывался в свое отражение, словно ожидал ответа. Ответа, само собой, не было.

— Тогда допустим второе, — упрямо продолжал Клинт. — Хиотис знал и хотел, чтобы я нашел донник, тогда зарядное устройство должно каким-то образом указать на что-то важное. На что именно?

Вероятно, следовало определить происхождение и производителя донника, если это вообще возможно. Никаких понятных букв и цифр на корпусе не было, а сам Клинт не настолько хорошо разбирался во всяких шифрах. Возможно, урсулиец мог бы подсказать что-нибудь, но рассекречивать детали единственного вещественного доказательства не хотелось — вдруг Гелбрейт не только не заинтересован в истине, но и причастен к событиям? Урсула имеет равные права с Викторией на использование Мумбаев, Хиотис его соотечественник, не исключено, что они в сговоре, а дистанцию держат для вида.

Последняя мысль показалась ему здравой. Будь Хиотис заинтересован в поимке преступника, проявил бы больший энтузиазм в поисках трещины и радовался бы ее существованию не меньше, чем Клинт.

Мысли зашли в тупик, оставив неприятный осадок, что им манипулируют. Цели манипуляторов были загадочны. Сейчас он уже жалел, что так быстро ухватился за это задание, здесь лучше справился бы кто-нибудь возраста и опыта Гелбрейта, но после драки кулаками не машут. Ему требовалось громкое дело, чтобы подтолкнуть зависший карьерный эскалатор, и он его получил. Нужно продолжать работу, а доннику пока самое место в сейфе, между кошельком и кардхолдером. Эксперты прояснят этот момент, когда он до них доберется, а отсылать конкретный вопрос с помощью местной нешифрованной связи было опрометчиво.

Клинт вернулся к рабочим записям и некоторое время машинально листал список файлов, выбирая, с какого начать, потом выругал себя за отсутствие системы и решил идти сверху вниз. К его досаде первым оказался файл с холозаписью, которую он уже видел — смонтированная лента, запечатлевшая нападение сайренов с высоты камеры наблюдения. Пока он раздумывал над тем, стоит ли смотреть его еще раз, воспроизведение началось. Изображение раздражало низким качеством и звуком, который прыгал и срывался в местах монтажа, Клинт уже протянул руку, чтобы отключить аудио, как он делал раньше, но внезапно остановился и вернул бегунок к началу.

На этот раз он не смотрел на экран, а только слушал. Музыка, сопровождавшая шоу, была ему знакома. Она представляла собой вариацию довольно известной мелодии, но дело было не в известности, а в уверенности, что он слышал ее совсем недавно, именно такую вот аранжировку против общепринятой, более медленной и спокойной. Где же это было? По дороге сюда? Раньше? Когда ответ нашелся, он на секунду опешил. Именно эту запись ставил Хиотис на субмарине, когда он вышел исследовать трещину. Может быть, она входит в стандартный набор музыкального сопровождения туристов? Нет, звук тогда был бы чистым, студийным. Воспроизведение тем временем продолжалось, Клинт узнал несколько запомнившихся приемов аранжировки, рассчитанных на шоу, ускоренный темп, скрипичное соло. Понятно, почему она показалась ему знакомой на субмарине. Тогда получается, что для отпугивания хищников Хиотис поставил запись их нападения? Серая тень снова всплыла у него в памяти вместе со словами о ловле на живца, ему стало холодно, и вода на спине неприятно прилепила ткань рубашки к коже, добавляя мурашек.

— Какого черта? — слабым голосом спросил он в пространство.

Глава 13. Материалы дела

В номер Гелбрейт вернулся короткой дорогой через балкон — обходить здание и оповещать Клинта о своем возвращении «плачем сирены» не хотелось, ключ открывал балконную дверь так же, как входную. Заперев ее и задернув шторы, Гелбрейт переоделся, коснувшись пальцами импланта под кожей — горячо. Может быть, у него аллергия? Но других признаков заболевания не было, и он решил, что это нормально. Накинув на шею мокрое полотенце, он сел к столу и разблокировал компьютер.