Формалин (СИ)

Такое состояние, которое зовется у меня “депрессивный загул”, может длиться от дня до месяца, а то и больше. И это жутко мешает моей самореализации в обществе.

На самом деле мне столько хочется добиться, столько идей, планов, мечты, но потом вспоминаю, что это “я”, и все встает на свои места.

Ну, что у такой, как я, может получиться? Я не какая-то актриса из популярного фильма. Жизнь - это не кино.

И я смирилась с этим.

Впереди мой автобус. Я впервые чувствую прилив сил, поэтому срываюсь с места, кинувшись к нему, чтобы успеть. Транспорт не тронулся с места, поэтому я заскочила в него, но резко затормозила, ибо еще немного, и впечаталась бы носом в плечо О’Брайена. Парень о чем-то беседовал с водителем, пряча руки в карманах джинсов. Я поприветствовала “мужчин”, поднимаясь в салон, но опять заставила себя остановиться.

Автобус, наконец, тронулся, а мой взгляд был прикован к тем, кто сидел на сидениях. Опять. Старики. И теперь они все спят.

Я надула губки, понимая, что сегодня не посижу. Кажется, все мои мысли были заняты, ведь совсем не слышала голоса Дилана, который продолжал топтаться за мной.

Он тыкнул меня в бок пальцем, и, если честно, было неприятно. Моя кожа, скажем так, очень нежная и тонкая, и синяки появляются от любого соприкосновения с чем-либо.

Поворачиваю голову:

- Чего?

- Ты собираешься проходить или садиться? - Так же раздражённо спрашивает, кивая в сторону салона. Я закатываю глаза, отворачиваясь:

- Куда мы, по твоему, сядем? - Мой взгляд замирает.

Пусто.

Все места свободные, салон пустеет. А я выгляжу теперь, как полная идиотка.

Приоткрываю губы, нервно улыбнувшись краем рта:

- Ох, ты…

Не договариваю, ибо Дилан давит ладонью мне на живот, заставляя почувствовать смущение, но и отойти к сидениям сбоку, освободив ему путь. Я поднимаю ладони, виновато сжимая губы. Что ж, теперь он точно думает, что я странная. В свое оправдание могу сказать, что на меня так действуют таблетки, что дал мне отец. Маме я сказала, что они были куплены по рецепту, но на самом деле это не так. Поэтому, кто его знает, какое побочное действие они окажут на мне.

Дилан садится на тоже место, что и всегда, а я, не мнусь, и сажусь перед ним, поворачиваясь:

- Как твоя шея?

Дилан долго молчит, думаю, пытался понять, о чем я, но, кажется, до него дошло, ибо он потер шею, пожав плечами:

- Неплохо.

Я улыбаюсь, ведь, как мне кажется, контакт с ним установлен. Кладу яблоко на сидение рядом с собой и вновь обращаюсь к Дилану:

- Почему бы тебе ему не врезать?

Только сейчас замечаю, что парень слушает музыку одним ухом и не пялится в свой телефон, а смотрит в окно, убрав оставшиеся сонники с глаз. Но он не настроен на разговор о “Линке и все, что с ним связано”, поэтому я роюсь в кармане, зная, что шоколадка должна быть там, и, находя её, протягиваю Дилану. Парень хмурит брови, подняв на меня глаза. Я рада, что и зрительный контакт установлен, вот только, странно, я не выдерживаю его взгляда, отводя глаза первой:

- Ты обязан посмотреть “Обитель зла”. Найдешь там себя.

Поскольку я уставилась в окно, то немного продрогла от касания его пальцев. Краем глаза смотрю на О’Брайена, который берет шоколадку, пристально разглядывая этикетку.

Я немного теряюсь: мне показалось, или он специально приподнял очки, чтобы прочитать название?

Ладно, этот тип тоже странный.

После недолгой паузы, мне становится невыносимо от всей неловкости этой ситуации, поэтому опять открываю рот:

- Ты всегда такой молчаливый?

- А ты всегда такая болтливая? - Снова отвечает вопросом на вопрос, но это уже не так сильно раздражает.

- Я люблю болтать, - опираюсь руками на спинку сидения и смотрю в потолок. - Ты давно живешь в этом поселке?

- Это допрос? - Окей, это бесит.

- Нет, это беседа, - отвечаю, вновь опуская глаза на него. - Так что, давно живешь?

- А я думал, наш информатор тебе уже всю историю моей жизни выложил, - пустил раздраженный смешок.

Я задумалась, но поняла, о ком он. Да, Анна явно много знает, но именно про него она сказала не так много.

Как и про Линка в общем-то.

- Не думай, что мы с ней о тебе говорили, - цокаю языком, наблюдая за тем, как Дилан убирает шоколадку в карман куртки. Он, кажется, вовсе не заинтересован беседой, которую поддерживаю я, но это не злит.

- Ты - интроверт? - задаю вопрос, и парень тут же поднимает брови:

- Вау.

- Чего?

- Такие заумные словечки знаешь.

- Ты гад, - пробубнила, заставив его улыбнуться краем рта. - Сам ты у нас гений, я так понимаю.

Парень трет глаза, немного приподняв очки, и я наклоняю голову, чтобы рассмотреть то, как он выглядит без них. Выпрямляюсь, когда Дилан смотрит на меня, покачивая головой:

- Иногда стоит и помолчать. Может, и за умную сойдешь.

Я слышу смешок со стороны водителя и готовлюсь хорошенько врезать О’Брайену, но вместо этого, отворачиваюсь, опускаясь на сидение, и тяну руку к яблоку, ведь кит в моём животе начинает петь похуже Баскова.

Но мои глаза становятся больше, ведь яблока нет. Я начинаю ерзать на месте, заглядывая под сидение. Нет. Моего завтрака нет.