Формат. Сборник литературных миниатюр

Спустя пару часов изрядно захмелевшие приятели сидели в баре.

– Держись меня, Сэмми! – говорил Тузински, обнимая приятеля и хлопая его по плечу. – У меня, может, и нет должного образования, но в жизни я кое-что понимаю. Смотри, как я тебе сегодня с трактором помог. Ловко? То-то же.

Бак, хмуря брови и пытаясь что-то припомнить, заплетающимся языком спросил:

– Каким трактором?

– Про который ты сегодня писал.

– Я про трактор ничего не писал. Мне про трактор никто ничего не говорил.

***

Редактор газеты «Морнинг геральд» поначалу не без брезгливости открыл письмо Сэма Бака, в котором тот подробно приносил извинения. Это был уже не первый эпизод, когда Бак прибегал к такому роду коммуникации, чувствуя, что из-за постоянных прогулов и безобразий кресло в редакции под ним сильно зашаталось. В прошлый раз случай был вопиющий. Он не появлялся на рабочем месте три дня кряду, устроил пьяную аварию и загремел в полицейский участок. Разумеется, в письме он сетовал на своего приятеля Тузински, уверял, что более подобного не повторится, говорил про кредиты и жалостно просил прощения. Но в этот раз его доводы почему-то показались редактору чрезвычайно убедительными.

***

– Держись меня, Сэмми! – повторял Тузински, когда Бак был полностью оправдан. – У меня, может, и нет должного образования, но в жизни я кое-что понимаю. Пошли, пропустим по стаканчику!

19.11.22

Маленькое чудо

Деловой человек Глеб Червяков выбежал из подъезда своего дома и, застёгивая на ходу дорогое пальто, засеменил по снегу в изящных ботинках к ожидающему такси. Открыв дверцу, он заглянул в салон, где в тусклом свете сначала вдруг увидел валенки, красную шубу, а затем и белоснежную бороду, над которой румянцем горели пухлые щёки. Словом, на дальнем конце сидения расположился он.

– Это ещё что такое? – возмутился Червяков в сторону шофёра.

– Так Новый год же, а ему по пути! – ответил шофёр. – Нехорошо отказывать в праздник.

– Новый год – это не оправдание, – строго заметил Червяков, но, взглянув на часы, всё же уселся в автомобиль.

Такси быстро покинуло двор и покатило по иллюминированным улицам. Червяков несколько минут ёрзал на месте, косился на бородатого соседа, а затем, не вытерпев, объявил:

– Если честно, не одобряю я всё это. Лицемерием, знаете, попахивает.

– Что именно? – басом осведомился Дед Мороз.

– Костюмы эти, мешки с подарками. Мы же взрослые люди! Даже современные дети и те знают, что никакого Деда Мороза нет. А мы притворяемся и делаем вид, что сказка существует.

– А мне нравится! – отозвался шофёр.

– Видите, а людям нравится, – подняв руку в красной варежке, указал Дед Мороз.

Червяков снисходительно вздохнул.

– Людям вообще много что нравится. Люди – идиоты!

– Ну-у! – одновременно возразили Червякову его соседи.

– Я к тому, – продолжил Червяков, – что следует быть честным, а не заниматься сантиментами. Мы же все понимаем, что под праздничной мишурой и внешним благонравием ничего нет, кроме всё той же жестокой и прозаичной реальности. А подарки… Ты бы лучше деньги дарил! Даже сто рублей ценнее всякой дряни, что преподносят каждый год «с душой». А чудес так и вообще нет на свете. Всё это обман и поддержка вредного мифа.

В ответ Дед Мороз задумчиво погладил свою бороду и заметил:

– А мне кажется, что ни в подарках, ни в чудесах, и уж тем более в Деде Морозе нет ничего вредного.

– Ещё бы, ведь это ваш хлеб, – съязвил Червяков.

– Нет, в самом деле, – возразил сказочный персонаж, – вы вот говорите, что это вредно, лишнее украшательство, а сами красоту любите. Да-да! Не отрицайте! Поглядите на себя: чистый воротничок, шёлковый галстук, дорогое пальто. А если судить по-вашему, то это обман. Ведь под ними обыкновенная неприглядная плоть.

Червяков вспыхнул.

– И про плоть вашу, – продолжал Дед Мороз, – все всё знают. Так зачем же вы наряжаетесь? Нет ли именно здесь лицемерия? А мы, идиоты, как вы выразились, праздником отнюдь не себя, а жизнь украшаем. Для всех и даром. А вы себе красоту дозволяете, а другим запрещаете. Нехорошо! А что касается чудес, то это как посмотреть. Чудеса есть, да только для тех, кто в них верит.

Червяков зло ухмыльнулся.

– Кто верит, говоришь? Ну сделайте мне чудо под Новый год! У меня сейчас жена в больнице, еду проведать её перед праздником! Врачи не знают, что с ней. Дед Мороз, соверши чудо, излечи!

– А вы верите?

– А как же?! Всей душой верю!

– И сразу хотите большое чудо? А может, начнём с малого? – с улыбкой предложил Дед Мороз. – Попросите что-нибудь попроще для начала. А потом и до большого доберёмся.

Червяков разозлился не на шутку.

– Как скажешь, дед! – И, немного подумав, произнёс: – Когда я был подростком, отец подарил мне свои часы. Простые, но они мне были дороги как память. А во время переезда я их потерял. Дед Мороз, сделай чудо – верни мне мою пропажу.

И Червяков уставился на Деда Мороза. Но чем дольше он смотрел в его глаза, тем меньше в них оставалось озорства и больше появлялось тоски. Червяков не выдержал и отвернулся.

– Видишь, дед, нет никаких чудес. И праздника нет, и красоты! А есть только жестокая жизнь.