Формула-1. Российский голос

Традиционно посередине европейской части сезона выезд в Канаду, и там происходит та знаменитая авария, которая фактически положила конец карьере Паниса. Он далее выступал и за «БАР», за «Тойоту», был тестером в «Макларене», но тот полноценный чемпион, который мог родиться, на той гонке закончился. Двойной перелом ног на гигантской скорости. То ли шина, то ли подвеска лопнула, машину вынесло на большой скорости. Было два удара носом, в первом он надломился, и все было бы нормально, но машину отбросило к другой стене, и на монокок пришелся второй удар на очень большой непогашенной скорости – и это перелом обеих ног, долгое-долгое восстановление, еле ноги спасли, через боль, он заново учился ходить. Все «краш-тесты» показывали – машина могла выдержать один удар, но не два.

После этой аварии гонка была остановлена, прошло 54 круга из запланированных 62. Время победителя – всего час семнадцать, обычно такое бывает только в Монце с ее высокой средней скоростью. Еще одна победа Шумахера, который очень часто побеждал в Канаде. У Михаэля – второй успех в сезоне, и можно задуматься о чемпионстве. На одну ступеньку выше поднялся Алези, он второй, это тоже его трасса. На подиуме также Физикелла на «Джордане». Френтцен – четвертый, с трудом набирает очки. И складывается впечатление, что Вильнев будет бороться за титул с Шумахером, а не с Френтценом, как все сначала думали. Дальше Херберт и Накано, лучший круг у Култхарда, но он вне очков. А Вильнев на трассе, которая носит имя его отца, опять не победил, более того – попал в аварию, угодил в «стену чемпионов», в нее многие врезались.

Ну а следующая гонка – Франция. И это телевизионное счастье. Едва созданный канал ТВЦ покупает у САМИПА права на показ! Спортивную редакцию там возглавляет Ческидов, и он же будет с этого момента и следующие два с половиной года комментировать. Не все и не всегда было гладко, конечно, но в целом мы сработались. Не только комментировали вместе, но даже стали выпускать журнал о каждой гонке с 98-го – какие-то фото свои, заметки. А когда ударил кризис и потом в 99-м журнал не выходил, продолжали делать записи о каждой гонке, в конце года сложили вместе и выпустили в виде альманаха-ежегодника. Ну а тогда – первая гонка на новом канале. Первые технические сложности, пал-секам, то-се. Но отработали.

Оливье Паниса через две недели в Маньи-Кур заменяет Ярно Трулли. Он здорово выступал в Минарди, и Прост предложил место совсем молодому парню, чей опыт исчислялся половиной сезона. Поул во Франции берет Шумахер, рядом с ним – Френтцен, и они так и финишируют, двадцать три секунды между ними. Ирвайн, Вильнев, Алези и Ральф отстали значительно. Для Михаэля это уже третья победа в сезоне. Он вырывается вперед, но Вильнев отыгрывается в Сильверстоуне.

До этого, впрочем, был эпизод, после которого я не пил ничего почти 18 лет. Только в 2015-м начал понемногу иногда дегустировать хорошее монастырское бельгийское пиво – траппистов. А тогда мы жили в маленькой семейной гостинице каждый год. И вот – воскресенье, вечер. Все постояльцы разъехались, Ческидова я отвез в Невер, на вокзал, откуда он на поезде поехал в Париж. Наши все поехали в Лион и оттуда самолетом в Ниццу. Остальные постояльцы были механики «Заубера», и они стартовали к себе в Швейцарию прямо с вещами с трассы после тяжелейшего рабочего гоночного дня. В общем, я один. Приезжаю дико усталый после четырех дней работы по 16 часов в день. А тут – семейный ужин хозяев отеля и их родственников. Я сажусь за столик в углу, а они – давай к нам. Тут шеф с заговорщицким видом достает припрятанную шведскую водку. Вот, ты же русский, оценишь. Ну я, понятно, в лучших наших традициях: это разве водка? Рюмка-другая, и началось: я вам сейчас покажу, как русские пьют. Показал… Встаю, солнце уже высоко. На завтраке все сообщают, как в песне Высоцкого, где именно и когда я что разбивал, ронял, кого обещал убить и прочее. Голова раскалывается, до дома ехать 850 километров за рулем. Одному. Жара градуса 32, как назло. Кондиционера в машине нет – она же тюнированная, не для слабаков каких… А не ехать нельзя. Во вторник надо делать «Хроно». В общем, доехал. По автобану с четырьмя открытыми стеклами. Но решил больше не пить. Так как я и так почти ничего там уже не пил – и не с кем, и не на что, – то это было легко. Тяжелее было, когда приезжал на Новый год в Москву, но с годами отстали, поняли, что бесполезно уговаривать.