Формула бессмертия

— Думаете, я к нему не приходила со своим проектом? — продолжила меж тем Ковина. — Но его интересует только эта его молекула. В принципе, это хорошее соединение, аналог известного БАДа Q-10. Биологически активная добавка. Если вы пойдете в любую аптеку или одну из фирм, занимающихся БАДами, вы сможете этот Q-10 купить. Да, это хороший антиоксидант, да, он показывает 20 плюс-минус 5 процентов продления жизни на мышах. Но я не вижу особой разницы между этим Q-10 или его натуральным аналогом, который вы употребите, просто покушав побольше зелени за обедом, и той молекулой, которую синтезирует Скулачев, пытаясь увеличить ее эффективность. Ну зачем увеличивать ее эффективность, пришивая к ней потенциально опасные химические агенты? Ладно, сделает он эту молекулу в миллион раз эффективнее. Но что значит в миллион раз эффективнее? Это значит, что она вызовет тот же эффект в концентрации в миллион раз меньшей. И все. К тому же надо помнить, что усиление положительного эффекта во столько же раз усиливает и побочные эффекты. А не лучше ли просто зелени поесть — вместо того чтобы пить химический реактив?..

— Нелюбезны вы к бывшему шефу.

— Скулачев — великий ученый, у меня к нему никаких в этом смысле претензий. У меня есть большие претензии ко всей современной фармацевтике.

— Почему? — спросил я, хотя уже знал ответ.

— Они берут натуральный действующий компонент — как правило, растительный или, допустим, из змеиного яда. Синтезируют искусственный аналог и начинают его всякими химическими способами модифицировать, чтобы он действовал сильнее. Но проблема в том, что и его побочные эффекты тоже становятся сильнее. Вот сейчас эти все энолаприлы, инапы, которые люди пьют для снижения давления — они ведь жутко вредные для печени и почек. В общем, я против фармацевтики.

— Но ведь и ваш способ омоложения дал странный, мягко говоря, результат — все самцы сдохли. А бабам без мужи_ков никакого продления жизни не нужно, им будет скучно одним. Значит, необходимо продолжать исследования!

— От идеи кардинально увеличить продолжительность жизни человека с помощью стволовых клеток я не отказалась. Но на сегодня самый эффективный способ — здоровый образ жизни и питание.

— Тьфу ты! Как пошло все закончилось!.. — я обвел глазами терриконы аппаратуры, окружающей нас. — Неужели все эти свинтопрульные агрегаты, все эти скулачевы, обриди греи и прочие мамаевы, всю жизнь убившие на борьбу со старением, продвинулись не дальше, чем угрюмые алхимики, работавшие на падишахов? Мы ведь в XXI веке живем!

— Мы продвинулись далеко. Теорий старения много. И они все правильные. Они все работают. Все дегенеративные процессы, прописанные разными теориями старения, идут. Но… Раньше были большие надежды на стволовые клетки. Сейчас все кинулись спасать митохондрии. Тот же всему миру известный ди Грей, например. Что он предлагает? Митохондрии — это топки, где сгорает сахар. А митохондрии имеют свою ДНК — митохондриальную. Эволюционно это говорит о том, что когда-то одна клетка пожрала другую, но не переварила, а они стали жить симбиотически. Так вот, большинство белков, нужных для митохондрии, закодированы не на ее ДНК, а на ядерной — на системной ДНК клетки. Эти белки потом особым механизмом транспортируются внутрь митохондрии и там начинают работать. Но 13 белков кодируются внутри митохондрий. И они портятся быстрее всего, поскольку митохондрия — это топка, огонь. Так вот, его идея в том, что если нам удастся все белки митохондрий как-нибудь закодировать в ядерной ДНК, митохондрии будут портиться медленнее, поскольку ядерная ДНК в несколько раз лучше защищена от разрушительного действия кислорода, экранирована несколькими слоями. И это сильно замедлит старение, поскольку убережет ДНК от митохондриального «огня».

И Скулачев действует в том же направлении, но другим способом. Хочет сделать вещество с неограниченной селективностью, поступающее в митохондрии и защищающее их мембраны от окисления. Эта его молекула действительно хорошо ловит все антиоксиданты, нейтрализует их. Но я в его идею не верю, поскольку мы — не математический маятник, мы не идеальны. Если вы вводите в реальный организм постороннее химическое вещество, которое достаточно токсично, оно будет оседать не только в митохондриях и вызывать мощный побочный эффект, как и все другие лекарства.

— А оно токсично?