Формула Бога. Восхождение

— Дайте укрупненное изображение границы ледяного покрова, — скомандовал Господь.

Операторы защелкали тумблерами и изображение начало стремительно укрупняться. Когда глаза присутствующих привыкли к режущей белизне льющейся со всех экранов, наиболее зоркие из них стали замечать тонкие и редкие вереницы людей тянущиеся по снежному полю к пока еще не занятой льдом земле. Закутанные во что попало, люди с изможденными от голода и холода лицами, брели в снежной пустыне, неся на руках детей и стариков на волокушах. Некоторые, не выдержав изнурительного путешествия, ложились прямо в снег и застывали, превращаясь в ледяные статуи. Многие падали вместе с детьми. Идущие следом, почти не обращали на них внимания, осознавая, что через несколько часов и они также упадут, и дети, которых они сейчас несут тоже замерзнут на телах своих родителей. Оледенение и люди двигались с одной скоростью, поэтому со стороны казалось, что они просто топчутся на месте, вяло перебирая ногами. Где-то в углу подвала всхлипнула и шумно высморкалась в полы своего халата тетя Барна:

— Детушек! Детушек-то как жалко! Что же я натворила окаянная! Нет мне теперь прощения, — причитала она по-бабьи, утирая слезы тыльной стороной ладони.

Никому не хотелось как-то успокаивать или отвечать пожилой женщине. Все было понятно и так. И только профессор Саваоф, скрестив на груди руки, негромко произнес, не обращаясь ни к кому конкретно:

— Вот к чему иногда приводит бюрократизм одних, безответственность других и ложная сознательность третьих.

Двое непосредственных виновных еще ниже склонили свои головы. По предварительным подсчетам сканирующей аппаратуры, в живых оставалось всего около ста тысяч человек, поселения которых были сосредоточены в Центральной Африке и Юго-Восточной Азии. Беженцы с севера евроазиатского материка могли к этой цифре добавить еще максимум двадцать тысяч.

— Один! — крикнул Господь. — Сделай же что-нибудь! Включи Луч на максимум!

— Нельзя, — глухо отозвался тот и добавил, поясняя, — он и так работает в оптимальном режиме на разогрев застывшего металлического ядра планеты. Если мы еще прибавим мощности излучения, то рискуем просто спалить ее. Надо ждать. Люди почувствуют тепло уже через несколько часов по нашему времени. У них там пройдет около месяца.

— Понятно. Извини, — ответил Господь, покусывая свои, сразу потрескавшиеся губы.

— Но не это самое страшное, — вдруг продолжил Один, все таким же сумрачным голосом.

— А что?! — десятки глаз в страхе скрестились на его большой и неловкой фигуре.

— Самое страшное, — закончил за него профессор, — что немного погодя начнется невероятный потоп от растаявшей так быстро воды.

— Да, — согласился Один, — потопа не избежать никак.

— Нам еще Всемирного Потопа тут не хватало! — в ужасе воскликнул Господь.

— А после потопа, разлагающиеся в большом количестве туши животных принесут эпидемии, — вороном прокаркал профессор.

— Один! — опять обратился Господь к другу. — Тогда может быть уменьшить энергию Луча?

Один отрицательно покачал головой:

— Если мы уменьшим энергию Луча, то его мощности не хватит на разогрев ядра. Да и опасно все время то убавлять, то прибавлять мощность. Оно и сейчас там гудит, как колокол, а при изменении мощности войдет в неконтролируемое раскачивание и тогда может просто взорваться.

Господь, отошел в строну и закрыв лицо руками, стал что-то шептать неразборчивое. Лишь стоящие рядом с трудом смогли разобрать обрывки прошептанных фраз. Это была старинная молитва о принятии на себя чужих прегрешений… Тот, кто произносил эту молитву, добровольно принимал на себя не только все грехи окружающих, но и брал на себя ответственность за все происходящее с ним и от его имени. Это была страшная молитва, ибо нарушение ее обета влекло на молящегося неотвратимую и скорую смерть По старинным верованиям сиренийцев на такую молитву можно было решиться только единожды в жизни, так как это требовало невероятного мужества. Постепенно до окружающих стал доходить смысл шепота Господя. Они разом отступили к стенам, оставив его в центре образовавшегося круга. А затем, молча, как по команде, преклонили перед ним свои колени.

XXI