Формула Бога

— Хм, называйте меня Mocа́. Это сокращенное от Мосаддыка. Знаете, кем был Мосаддык? — Он что-то быстро сказал водителю, автомобиль тронулся и покатил вдоль проспекта. — Мохаммед Мосаддык был адвокатом. Однако известность этот человек приобрел на посту премьер-министра Ирана, который получил в результате победы на демократических выборах. В ту пору все нефтяные скважины в стране монопольно принадлежали «Англо-Иранской нефтяной компании», и Мосаддык попытался изменить условия ведения нефтяного бизнеса в пользу Ирана. Британцы наотрез отказались, и тогда глава иранского правительства принял решение о национализации компании. Этот шаг имел громадный резонанс, и в 1951-м Мохаммед Мосаддык стал по версии журнала «Таймс» «Человеком года», поскольку своими действиями вдохновил другие страны на борьбу за освобождение от колонизаторов. Однако англичане не смирились со создавшимся положением, и Черчиллю удалось убедить Эйзенхауэра свергнуть Мосаддыка. — Рассказчик указал Томашу на какое-то строение, почти скрытое за исписанной лозунгами стеной. Томаш прочел: «Down with the USA». — Это бывшее посольство США в Тегеране. Именно здесь, в одном из бункеров американского официального представительства, ЦРУ разработало план свержения Мосаддыка под названием «Операция Аякс». Путем многочисленных взяток, подкупа и распространения заведомо ложных сведений ЦРУ добилось поддержки со стороны шаха и ряда ключевых фигур страны, включая религиозных лидеров, военачальников, издателей газет, и в 1953 году свергло Мосаддыка. — Багери кинул взгляд на здание и группу охранявших его вооруженных ополченцев. — Памятуя о событиях той поры, в 1979 году, когда грянула Исламская революция, студенты ворвались в посольство, захватили его и более года удерживали в заложниках около полусотни американских дипломатов. Студенты опасались, что посольство готовило заговор против айятоллы Хомейни, как за четверть века до того осуществило заговор против Мосаддыка.

— В таком случае… извините, но я не понимаю. Ведь вы работаете на ЦРУ!

— На ЦРУ я работаю сегодня, но не работал в пятьдесят третьем году. К слову, меня тогда еще и на свете не было.

— Как же вы можете работать на ЦРУ, если эта организация свергла человека, которого вы считаете великим?

— В жизни многое меняется. Сейчас у власти не просвещенная личность, каким был Мосаддык, а шайка религиозных фанатиков, толкающих мою страну в Средневековье. — Багери кивнул в сторону вооруженных ополченцев, расхаживавших перед бывшим посольством. — Они — мои враги, но также и враги ЦРУ. — Багери улыбнулся. — Так что, сами понимаете, сейчас ЦРУ мне друг.

Такси повернуло за угол и двинулось в южном направлении по проспекту Мофатех. Потом они оказались на проспекте Инкилаб, обогнули площадь Фирдоуси и вновь поехали по Инкилаб, теперь уже в обратную сторону. Поездка как таковая явно не имела конечной цели и, видимо, была удобным способом проведения встречи вдали от лишних глаз.

— Я получил инструкции из Лэнгли, — наконец проронил Багери, не отрывая взгляда от хаотического уличного движения. — Они недовольны, что вы не имеете доступа к рукописи. И желают знать, нельзя ли изыскать возможность подобраться к документу?

— Насколько я понял, нет. Тот тип из министерства вышел из себя, стоило мне сказать, что рукопись понадобится для моей работы, и тут же завел шарманку про национальную безопасность. Если я буду настаивать, боюсь, это вызовет подозрения.

Багери оторвал взгляд от окна и, нахмурив брови, посмотрел на Томаша.

— Поскольку здесь затронуты национальные интересы Соединенных Штатов, имеется два варианта. Первый — бомбардировка здания, где хранится рукопись…

— Как? Бомбить Тегеран… из-за… из-за такого пустяка?

— Это не пустяк. Речь идет о проекте дешевой и простой в изготовлении атомной бомбы. А следовательно, об угрозе международной безопасности. Если иранскому режиму, связанному с террористическими группировками, удастся продвинуться в разработке атомной бомбы, которую, образно выражаясь, можно будет изготовить в домашних условиях, будьте уверены: отморозки вроде Усамы бен Ладена найдут им широкое применение. При подобных обстоятельствах разбомбить один дом в Тегеране — это, поверьте, наименьшее из зол. Тот факт, что вчера вы видели рукопись в министерстве науки, подтверждает имевшуюся ранее информацию о местонахождении документа. Тем не менее в этом первом варианте имеется два отрицательных момента. Во-первых, подобного рода акция, то есть применение вооруженной силы, вызовет нежелательный политический резонанс, в частности — в исламском мире. Иранский режим предстанет в роли жертвы. Это, впрочем, вполне можно пережить, и все бы ничего, если бы не второй момент. Дело в том, что бомбардировка почти наверняка не решит нашу задачу. Рукопись, да, предположим, будет уничтожена, но нет никакой гарантии того, что у иранцев не останется записанная в ней формула, позволяющая легко и дешево производить атомное оружие. Они, конечно же, позаботились снять копии, которые хранят в других местах.

— Логично.