Формула фальшивых отношений (ЛП)

Он медленно объясняет мне инцидент с квалификацией в Дубае. Ужас скручивается у меня в животе от осознания того, что кто — то намеренно подстроил ту аварию — и что всё могло быть ещё ужаснее, если бы Оливеру не повезло.

— Ты сообщил об этом? — шепчу я.

Я оглядываюсь, как будто кто — то может подслушивать, но здесь только мы с Дэнни, и он погружен в свой выпуск подкаста, сосредоточенный только на моих ногтях.

Оливер кивает.

— Бен отправил отчет президенту. Официального ответа мы пока не получили, но мы отправили его, так что, по крайней мере, мы следовали процедуре. Если это повторится, мы сможем доказать, что это второе нарушение.

Я смотрю на экран, меня охватывает неверие.

— Я имела в виду полицейским, Оливер. Если кто — то попытается тебя убить, ты нужно обратиться в полицию, а не к боссам.

Слова звучат слишком резко, но мне всё равно. Он мог умереть. Меня не волнуют приличия.

— Все это зашло слишком далеко, — говорю я, прежде чем он успевает ответить. — Ты должен что — то сделать. У тебя явно есть преследователь, который настроен разрушить твою жизнь, а теперь и это? Наши отношения не помогут. Ты не можешь заклеить пластырем пулевое отверстие.

Оливер садится, его прямые брови сходятся на переносице.

— Ты не увольняешься.

— Что? — я хмурюсь в ответ, не понимая.

— Пожалуйста, не уходи, — говорит он, теперь его голос звучит настойчиво. — Мысль о твоём возвращении — единственное, что не дает мне сойти с ума.

— О, Оливер, — у меня сжимается горло при виде выражения его лица. — Я не увольняюсь. Я в аэропорту, сяду на рейс в Лос — Анджелес через тридцать минут. Я буду в Сеуле сегодня вечером, — я быстро проверяю приложение часов на своем телефоне, где я уже запрограммировала местное корейское время. — Ну, для тебя — завтра.

Он прерывисто выдыхает и плюхается обратно на подушки.

— Чёрт. Хорошо. Спасибо.

Больно видеть, что он так переживает, но, конечно, он в отчаянии. Я бы тоже переживала, если бы кто — то пытался разрушить мою карьеру — и, возможно, оборвать мою жизнь.

— Ты не думал о том, кто бы это мог быть? — осторожно спрашиваю я.

Оливер качает головой.

— Я не хочу обвинять кого — нибудь без доказательств. Если это действительно кто — то из нашей команды, я не знаю, как мы это переживем.

Я сдержанно выдыхаю, не желая делиться своими подозрениями, но Оливер снова садится, прищурившись на телефон.

— У тебя есть теория? — спрашивает он. — У тебя есть, не так ли? Я забыл, что эта часть была прописана в твоём контракте. Ты всё это время высматривала этого засранца?

Я оглядываюсь, чтобы убедиться, что мы с Дэнни действительно одни.

— Да, но я не уверена. Сначала я думала, что это могла быть Белла.

Оливер дергается так, словно я дала ему пощечину.

— Белла? Нет, она бы никогда…

— Оливер, — прерываю я его. — Видишь, как ты отреагировал? Ты слишком близок к этому. Если это действительно кто — то, кого ты знаешь, ты не захочешь в это верить, потому что тебе нравится твоя команда.

Выражение его лица говорит мне, что он зол на меня даже за то, что я предложила это, но он не возражает.

— Послушай, — говорю я. — Как бы то ни было, я почти полностью уверена, что это не она. Она слишком сильно заботится о команде. Никто из тех, кто так усердно работает ради дела, не стал бы специально подрывать его. Я подумала так только потому, что у неё есть связи и она при деньгах. Но я поняла, что, возможно, у меня есть некоторое предубеждение против богатых людей, — признаюсь я.

Он морщится.

— Я понимаю твою точку зрения. Пожалуйста, поверь мне, Белла может быть упрямой, но она верная. Она любит своего отца, — он делает паузу, затем добавляет: — И Уэста. Она могла стоять за нападками СМИ, но эта история с саботажем автомобиля выходит за рамки клеветы. Это навредило всей команде, а она бы никогда так не поступила.

— Да, — я послушно подставляю руку под синюю лампочку, когда Дэнни подталкивает меня, затем добавляю: — У меня есть несколько других теорий, но они в лучшем случае недоделанные, так что я пока ничего не могу сказать наверняка.

Не говоря уже о том, что Оливер, вероятно, взорвется, учитывая, как он отреагировал на моё почти обвинение в адрес Беллы. Есть только несколько причин, которые могли бы заставить человека вести себя так ужасно по отношению к Оливеру: деньги, ревность или месть — это три главные причины. Думаю, я знаю, кто больше всего подходит под этот профиль, но если я скажу это, то это разобьет сердце Оливера. Пока у меня не будет неопровержимых доказательств, я не могу даже намекнуть на эту ужасную возможность.

— Мы разберемся с этим, — говорю я вместо этого, решимость пробивается сквозь моё беспокойство. — Я прилечу, и мы справимся с этим вместе. Белла работает над этим, как и её отец, верно?

— Да. Мне повезло, что вы, ребята, на моей стороне.