Формула искренности, Слр, 18+

Эпилог

И снова май. Я не рассчитывала познакомиться с еще одним. Но судьба сыграла по-своему! Солнце, бьющее из окна, слепит глаза, и я пересаживаюсь за соседний столик, спиной к окну.  Из этого района мы переехали, и оказавшись здесь, я забежала в эту старую кафешку, дождаться Матвея. - Какао и круасан, пожалуйста. Чувствительность кожи на пальцах правой руки так не восстановилась, поэтому я переучиваюсь делать некоторые вещи левой. Например, набирать на телефоне смс.  Матвей: Как себя чувствует моя малышка? Теона: Она в порядке. Уплетает круасан! Ты далеко? Тебе заказать? Матвей: Еду, детка, скоро буду. Доедай свой круасан, мы торопимся. Боковым зрением вижу мужской силуэт, и моё сердце почему-то ускоряется. Он присаживается ко мне. Поднимаю глаза. Больше не вздрагиваю от их сходства.  Игорь… Как изменился! – разглядываю я его. – Осунулся, похудел. Постарел… И выглядит сейчас даже старше своих сорока. С моим цветущим Матвеем не сравнить. Язык не повернется сказать, что они похожи. - Здравствуй, Игорь. - Теона, - шепчет он. Киваю. - Уже и не надеялся…  Мы молча рассматриваем друг друга. -  Где ты сейчас? Как у тебя дела? Прическу поменяла… Теперь у меня каре. Слегка непослушное и ровно лежать отказывается. В хозяйку! Волосы после операции пришлось постричь, чтобы сравнять длину. - Я замужем, Игорь. - За Матвеем? - Да, - прикасаюсь на автомате к колечку. Спасло и сохранило! - Замужем, работаю. На горячей линии психологической помощи. У меня всё хорошо! Я больше не умираю. Операция… - Как ты решилась? Ты же была категорически против! - Это было сложно. Но Матвей был готов пожертвовать своим образом жизни, чтобы быть рядом, и я решила, что обязана сделать это тоже. Ради него. Даже с такими рисками. В чем же, если не в этом смысл любви? Не в наслаждении же. В радости жертвовать ради любимого, рисковать, бороться. И я подписала бумаги об отказе от реанимации в связи с религиозными убеждениями. Если бы все пошло слишком плохо, мне бы дали умереть. Бог дал мне врача, который разделял моё решение. И теперь я снова жива! На, самом деле, ничего не изменилось, Игорь. Побыв по ту сторону, я очень хорошо усвоила, что ничего не может гарантировать жизни. Как и смерти. - Ты права. Увы, я понял это слишком поздно. - Как дела у тебя? Как твой ребенок? Жена? - А ничего больше нет, Тея. - Как это?... - Замершая беременность на девятом месяце. Он умер внутри. Ребенка удалили вместе с маткой. Волосы на мне шевелятся от ужаса. Я тру своё горло, вспоминая беленькую, очень ранимую его жену. - Мне.. очень.. жаль. А как она?.. - Кто? - Жена твоя. - Бывшая. Мы развелись. Терпимо. Я оплачиваю ей психоаналитика. И живу дальше. М. Понятно.  Достаю из кармана визитку. - Ты передай ей, скажи, что… Ничего не говори. Просто отдай.  - Я думал, это твоё проклятье. - Нет. Это проклятие, но не моё. Ты проклят Игорь. Те, кем ты хочешь владеть и прикасаешься - умирают. Ты хотел меня – я умирала. Ты хотел ребенка – он не родился. Ты хотел ее матку – ее матки больше нет. А она жива только потому, что ты ее не хотел. Это же очевидно! - Такова жизнь, Тея? Что я могу с этим сделать? - Честно? Склеп! Когда я могла убить только себя, ты счел возможным, чтобы я жила так. Мне кажется будет справедливо так жить тебе – изолироваться. Потому что ты не себя убиваешь, других. А это гораздо бесчеловечней! - Ты очень жестока! - Это так, - киваю я. – Другого психоанализа у меня для тебя не родилось. На входной двери звенит колокольчик. Это Матвей. И я поднимаюсь, цепляясь за стол своим уже большим животом. Поправляю на нем платье. Игорь сверлит его глазами. Отворачиваюсь. Матвей, обнимает, с тревогой поглядывая на Игоря. - Ты как? - Лучше всех, любимый. Лучше всех.