Формула искренности, Слр, 18+

Очередной рабочий день подходит к концу.  Отдаю бумаги Сергею.  Мне импонирует Доронин и шеф его поставил вместо меня не зря. Хороший он спец. Ну не пошел у него мой проект. Бывает… Посидит пока в замах. Глядишь и с чем-нибудь своим всплывет. Ирина уверена, что я взял его замом из мести ей. Такой вот изощренный нагиб. Я не стал переубеждать. Мне не хочется с ней общаться.  - Завтра меня не будет. У меня выходной. Доведи до ума.  - Матвей…  - М?  - Честно, не ожидал, что возьмешь в команду.  - Почему нет? Ты попробовал. Не получилось. Но опыта твоей работы это не отменяет. А я слишком многое уже пропустил, чтобы быстро сориентироваться без тебя.  - Ситуация с Ириной… - опускает он глаза.  - …меня не касается. Это ваши дела. Давай спокойно работать.  Домой не хочется.  И я покупаю еще одну пачку сигарет. Ноги сами ведут по знакомой траектории от моего к ее дому.  Застываю у бассейна. Здесь везде всё пропитано Теей!  Перед глазами ворота детского сада.  Я вижу чудо. Сотворенное Теоной чудо. Ее «души». Дали с одной из дочек на плечах, и рыжая девушка с ним за руку ведет вторую близняшку за ручку. Они идут мимо меня, и я чувствую, что они целое. Счастливое тихое целое. Только девчонки, не прекращая, что-то щебечут.  Смотрю им в спину.  И как выстрел.  «Он мой друг!».  Срываюсь, обгоняя их.  - Здравствуйте!  Удивленно переглядываются.  - Вы меня не знаете. Но вы знаете Теону. Ловец. Вы вместе, - сумбурно пытаюсь захватить их внимание я. – Это она сделала. Она очень хотела, чтобы вы были вместе. Теона…  Застывают. Теперь переглядываются совсем по-другому.  - Мне очень нужно ее найти. Помогите, пожалуйста.  Дали отрицательно качает головой.  - Мы не знаем где она.  Но по их глазам я вижу – знают!!!  - Пожалуйста! – теперь смотрю в глаза девушке.  Она похожа на олененка. Вместо пятнышек веснушки и очень пугливые глаза.  Девчушки замолкают.  - Пожалуйста. Она помогла вам. Помогите теперь ей. Я ей очень нужен. Я должен быть рядом с ней. Она этого не хочет сейчас, да. Как и ты Иголка не хотела наверняка много, что она заставляла тебя делать. Но, в итоге, ее замысел сделал тебя счастливой. И теперь с ней надо сделать тоже самое.  - Мы не знаем где она, - отводит глаза Дали.  Он уводит свою семью. И я опять смотрю им в спину. Вдруг девушка разворачивается. Он пытается перехватить ее руку, но она уворачивается и уверенно возвращается ко мне.  - Оля!  - Минуту! Мы не знаем где она. Но где-то в городе. Она согласилась на экспериментальную программу. Операцию. Здесь не так уж и много исследовательских институтов. Найди ее. Она сказала, если ее будут искать, никому ничего… но, если она жива, если она в сознании, если помнит нас… - глаза олененка прищуриваются. – Передай ей что это месть от Иголки и что я ее очень люблю!  - Обязательно! Спасибо!!  Мне хочется расцеловать её, но Дали смотрит недовольно и я просто ухожу. Внутри всё колотится от страха и адреналина. «Если она жива… если в сознании… если помнит … экспериментальная программа… шансов нет… два, может, три процента… последствия непредсказуемы… обширное кровоизлияние…».  Это всё стучит, стучит, стучит!  Больничные стены здесь идеально белые. Стекло, пластик, пахнет стерильностью. Персонал в голубой форме.  Я жду ее лечащего врача и меня трясет. Персонал категорически отказался отвечать на какие-либо вопросы. Единственное, что мне удалось узнать у прогуливающихся внизу пациентов, что такую девушке здесь видели. Примерно неделю назад.  Неделю назад!  - Здравствуйте, - заходит женщина лет сорока и протягивает руку. – Альбина Валентиновна.  Пожимаю.  - Матвей. Я ищу Теону Ямирян. - Озвучиваю ей единственно срабатывающую на мед персонал версию. – Она моя невеста. В последнее время у нее были проблемы с памятью. Видимо из-за аневризмы. Я боюсь, она могла потерять ориентацию в реальности… Ее родители живут в Казахстане и мы все ее ищем.  - В самом деле? – хмурится. – До операции мы делали очень обширные тесты. Никаких пробелов в памяти мы не нашли. О Вас она ничего не говорила.  Развожу руками.  - Она жива?  - Конечно.  - Я бы хотел ее увидеть.  - Подождите, - вздыхает она.  От этого тона и паузы в моих ушах начинает звенеть.  - С ней все в порядке?  - Она после операции, - уклончиво. – Операция была очень тяжелая. Кровотечение.  - Что с ней?  - Пока что говорить рано. Мы надеемся, что она сможет восстановиться со временем. Сейчас…  Ну!!!  - Есть кое-какие функциональные нарушения.  - Какие?!  - Сложно диагностировать точно. Мы пересадили ей сосуд. И пока он полностью приживется, она на седативных препаратах. Есть провалы в памяти, онемение некоторых тканей… Она иногда забывает слова. Или не может вспомнить события… Немного ходит. Можно сказать, она пережила инсульт. И последствия соответствующие. Но самое главное, она жива и будет жить! Она видит, слышит, речь не утеряна.  Это самое главное, да!  - На первый взгляд всё достаточно неплохо при тех рисках, которые были. Она молода! Должна восстановиться.  - Я могу с ней поговорить?  - Распоряжусь, чтобы Вас пропустили.  Встаю на подкашивающихся ногах. У нас есть завтра. Теперь у нас есть завтра!  - Матвей… она может вас не узнать.  - Что?  - Как долго вы знакомы?  - Не долго.  - Она может вас не вспомнить. Так бывает.  Медсестра дает мне белый короткий халат и куда-то ведет.  Она может меня не вспомнить. Ну и что? Она жива. Она в безопасности. Она будет в порядке. И если память обо мне – цена…  Но очень больно от мысли, что она может не вспомнить все, что между нами было.  Останавливаемся перед палатой.  Я смотрю на нее через прозрачную дверь.  Теона. Она сидит на кровати. Безэмоционально смотрит в окно. Я вижу ее профиль.  Вдоль виска, уходящая за ушко широкая выбритая полоса на треть головы. И было бы даже стильно и по-своему привлекательно, если бы не полоса белого пластыря на ней.  Вдыхаю поглубже открываю дверь. Она не реагирует, головы не поворачивает. И я беру стул, ставлю перед ней и сажусь на против.  - Привет.  Эмоций или узнавания на ее лице я не вижу. Заторможено хмурится.  - При-вет.  - Тея, ты меня помнишь?  - Помню, - прищуривается она, словно пытаясь вспомнить сон.  Это не слишком вдохновляет. Ведь, я не знаю кого она сейчас видит во мне – меня или Игоря.  - Как меня зовут?  Долго хмурится. Губы несколько раз вздрагивают. Глаза сонно моргают.  - Сталкер.  - Матвей, - улыбаюсь я ей.  - Матвей, - -кивает.  - А что ты помнишь?  - Наш портрет. Углем. Торт, - чуть заметно вздрагивают в улыбке ее губы. – Бассейн. Колечко.  Прикасается пальчиками к своему безымянному.  С облегчением беру ее за руку. Она смотрит на наши руки, сжимая мои пальцы. Ведет по ладони.  - Не чувствую здесь.  Массирую ее ладошку.  - Всё восстановится. Мы пройдем реабилитацию.  Бросаю взгляд на пластырь на голове. Она отводит сонные глаза.  - Некрасивая?  - Боже мой! – срывает меня. – Ты живая!! Ты живая! У нас есть завтра! Нет ничего и никого тебя красивее!  - Я такая… - опять заторможено и медленно. – Отупе-вшая. Всё как сон. Кошмар. Ничего не пони-маю. Страшно засы-пать.  - Иди ко мне! – пересаживаюсь к ней на кровать, обнимаю, укачиваю.  Внутри все расслабляется, и я словно пьяный.  – Поспи... Скоро это пройдет. Мы немножко потерпим… Полечимся… И я заберу тебя домой. Ты будешь жить дома и ездить на реабилитацию в больницу.  - Дома? Где это?  - Ты не помнишь?  - Нет.  - Нет… - вздыхаю я.  - Но я... точно... помню почему я здесь. Потому что… люблю тебя.  - Камушек мой…