Формула истинной (СИ)

Вспылил, бросился в дорогу сразу же после разговора с ней. Просто понял, что не смогу вернуться в зал и смотреть в глаза Ривварду. Что я ему скажу, что забираю его жену с собой? Я бы и сказал, если бы она не запретила. Желание истинной — закон, я буквально физически не могу ослушаться ее.

Ночной полет. Десять часов. Так уставал я лишь несколько раз в жизни, в последний раз — когда тащил на себе Ривварда. Тогда больше устал от страха, что не успею донести себе друга, теперь же к весу добавилась броня. Больше 900 миль позади. Я добрался до ближайшего полкового лагеря. Простые воины, люди, смотрели на мое появление с удивлением. Еще бы, не просто дракон прилетел, а черный — редкость, к тому же принес какую-то непонятную штуку.

Еще несколько часов ушло на то, чтобы объяснить командующим назначение и устройство брони. Расшифровать чертежи, которые передал Риввард. Сообщить о его благополучии, пообещать, что я вот-вот вернусь к военным обязанностям. Только немного высплюсь, иначе…

Усталость сбивает с ног. Когда я в человеческом теле, бороться с ней куда сложнее. На крыле всё удобно: поймал воздушный поток, и даже крыльями можно взмахивать не так часто. А ногами приходится шевелить постоянно. О чем я думаю…

Мне выделили койку в бараке. Не престижно для графа, но лучше, чем ничего. Осталось только дойти до нее, и тогда…

Сердце подпрыгивает от внезапного вторжения в голову. Я даже не успеваю увидеть, больше чувствую — это Она! Пытается со мной связаться, выпив драконью кровь. Еще не вечер, почему Леотта делает это сейчас? Впрочем, какая разница, я смогу увидеть ее!

Конечно, я еще не добрался до места, где мог бы уединиться. Присаживаюсь у дерева — как же я скучал по зелени! У Ривварда, как у какого-то подростка, никаких полумер: либо суровая зима во дворце, либо засушливые поля за его пределами. Даже удивительно, что люди вообще способны там выживать.

Закрываю глаза, чтобы сосредоточиться. Леотту никто не увидит, кроме меня. Погружаюсь в сознание, представляю тихое, спокойное место. Свое родное графство. Как же я по нему соскучился… Дракон без своей земли — просто летающая ящерица. Особенно скучаю я по одному определенному месту: фонтан в цветущем саду возле дворца. Ребенком я играл там, а когда повзрослел и принял правление, довольно часто проводил там время. Пока не ушел на войну.

Она уже ждет меня. Сидит на мраморном бортике, свесив ноги на землю, а рукой касаясь воды. Что это с ее запястьями? Уже не думаю, подбегаю, встаю на колени, касаюсь рук.

— Что с тобой? — в моем голосе больше возмущения, чем жалости. Кто с ней это сделал? Неужели Риввард? Он бывает жесток, он мог бы, если бы узнал о нас… Нет, не хочу об этом думать.

— Ал! — Леотта бросается мне на шею, обнимает. — Нас с Лесом похитили!

— ЧТО?!

Встаю на ноги, не отпуская ее ладони из своих. Усталость сняло мгновенно, глаза застилает ярость. Никто не смеет поднимать на нее руку!

— Кто? Где вы находитесь?

— Я не знаю, кто… — Леотта пытается объяснить, путаясь в словах. Я касаюсь ее головы. Она, по прежнему сидя на бортике фонтана, прижимается к моему животу и явно через силу сдерживает панику. Такой я не привык ее видеть. Чудо-леди, придумавшая чудо-броню. Возрождающая край. В моих руках.

— Тише, по порядку, милая. У нас не очень много времени.

— Ты далеко улетел? — вместо ответа спрашивает Леотта.

— Слишком далеко… Но я вернусь. Вы в каком-то лесу?

— Мне кажется, это что-то вроде сада. Точнее, когда-то было садом, слишком ровно высажены деревья. Может, не выдержал засухи. Там одинокий домик, может, несколько, но они на расстоянии друг от друга. Больше мне нечего рассказать… Они хотят убить Лесандра!

На этих словах Леотта по-настоящему срывается, и я крепче прижимаю ее к себе.

— И тебя, — напоминаю я.

— Да, но это ерунда… Ты должен защитить его! Я больше ни с кем не могу связаться. Может, у тебя есть кровь Рива? Ты успеешь ему сказать, он нам поможет?

— У меня ее нет, — отрезаю я. — Но я вылетаю обратно. Сейчас же. С попутным ветром доберусь часов за шесть. У вас есть столько времени?

В горле ком от мысли, что могу не успеть. Еще хуже от того, что я знаю Леотту: даже если времени нет, она вряд ли сознается. Просто понадеется, что я успею.

— Думаю, да, — кивает она, касаясь лбом моего живота. Я чувствую ее дыхание. Наклоняюсь, беру ее лицо в свои руки и, крепко прижав ко лбу, говорю:

— Я успею в любом случае. Держитесь.

Прощай, сон, мы не свидимся с тобой… Еще шесть часов на крыле. Шесть — если повезет, скорее всего, дольше. Как действовать потом? Предупреждать Рива, брать его как поддержку? Я совсем не знаю его край, могу летать там хоть со скоростью света и при этом не увидеть нужного места. Придумаю по пути, времени у меня полно.

Леотта успокаивается от моих слов. Или, возможно, от прикосновений. Ее губы так близко, что я не могу сдержаться и чуть прихватываю их. Она отвечает, и мое тело пронизывает нежностью. Я не смогу ее отпустить.

— Чувствую, что хочу уснуть, — признается Леотта.