Формула клада

Из проулка, откуда только что вылетела бомба, вынеслась бешеная кавалькада. Впереди, истошно гудя мотором, автомобиль – над завалом чемоданов Джереми успел увидеть поля женской шляпки и крохотное детское личико с огромными, полными ужаса глазищами. Следом, с грохотом и звоном, две пролетки – на них гроздью бессарабского винограда висели молодчики во франтоватых пиджаках и шляпах-канотье. Одна пролетка галопом унеслась в погоню за автомобилем.

– Тпррр! – Извозчик второй повис на вожжах, лошади вскинулись, с грохотом и скрежетом колес пролетка остановилась у дома напротив. Налетчики взорвали гранатой запертую и, кажется, забаррикадированную дверь и, размахивая браунингами, хлынули внутрь. Загремели выстрелы – в доме отстреливались. Джереми вышел из своего укрытия и, нахохлившись как под дождем, заторопился вдоль улицы.

– А-а-а! – сзади раздался пронзительный крик, и вылетевшее с верхнего этажа тело грянулось о мостовую. Джереми торопливо свернул в пока еще спокойный переулок и со всех ног ринулся к «Лондонской».

– А ну стой, шантрапа! – Нацеленное в него дуло винтовки заставило шарахнуться назад… – Oh, it’s you, mister Lerner! – перешел на английский обряженный в грязную рубаху и офицерские галифе небритый мужик, в котором Джереми с трудом узнал почтенного швейцара Потапа Ивановича.

– Э-э-э… Is mister Braukevitch here?[40] – Ружейное дуло продолжало глядеть Джереми точно в переносицу. – Он посылал за мной «красную шапку»[41]…

Стрельба на улице превратилась в настоящую канонаду: частые хлопки винтовочных выстрелов перебивали отрывистый лай револьверов.

– Господин Брайкевич вас не дождался. – По лишившимся ковра мраморным ступенькам сбежал немолодой господин. – Он уже на «Кавказе». – На недоуменный взгляд Джереми неприятно улыбнулся: – Пароход. Вчера ночью господа французы, несмотря на свои многочисленные обещания, изволили сдать власть местному Совету рабочих депутатов – и все тут же побежали к причалам. Монархисты и демократы, генерал-губернатор Шварц и городской голова Брайкевич. Один Рутенберг[42] остался руководить эвакуацией. – Господин приложил руку к груди, давая понять, что Рутенберг – это он. – Видно, считают, что как эсера меня не расстреляют красные, а как еврея не пристрелят налетчики Мишки Япончика.

Канонада на улице достигла пика и начала стихать. В двери «Лондонской» звучно постучали. Швейцар вскинул ружье, но тут же снова опустил. За дверью по-французски прокричали:

– Monsieur Rutenberg! Il ne manque pas un bouton![43]

– Позззеры! Галльские петухи! Были бы готовы, не драпали бы сейчас. – Рутенберг принял у швейцара свой котелок.

– Мистер Рутенберг! – отчаянно закричал Джереми. – Вы же в порт? Позвольте мне с вами! Я застрял здесь два года назад и не могу вернуться домой!

– «Кавказ» перегружен. На французские корабли нужна виза. Мы сажаем женщин и детей в любые лоханки, чтоб вывезти до подхода красных…

– Мой дед – лорд Картрайт! – выбросил последний козырь Джереми. – Он может быть весьма полезен любому, кто решит начать новую жизнь на британских территориях.

– Я слышал о вас. Но вы же работаете на английскую разведку? Сидней Рейли не озаботился эвакуацией своих людей?

Джереми только хватанул ртом воздух… и, понимая, что Рутенберг сейчас уйдет, заорал:

– Я не имею отношения к Сиднею Рейли! Святой Джордж, мне только шестнадцать – какая разведка?!

– Право же, не знаю. Поговаривали… – В глазах Рутенберга мелькнуло сомнение. – Не все ли равно… Идемте, юноша! Не знаю, удастся ли вам найти транспорт до Британских островов, но по крайней мере безопасно провести вас в порт я могу! Только сперва нам придется заглянуть на Почтовую. – И стремительным шагом двинулся прочь – швейцар едва успел распахнуть перед ним дверь. Больше всего боясь отстать, Джереми кинулся за ним. На Почтовую так на Почтовую, лишь бы потом в порт.

Дом напротив лишился фасадных стекол – всех. Волоча за собой пролетку, лошади брели по улице, с облучка свисало тело убитого кучера – мертвая рука покачивалась как маятник, то и дело задевая мостовую. У входа в «Лондонскую» поджидал французский отряд в два десятка человек со смутно знакомым лейтенантом во главе: форма их была потрепана, будто отряд пробивался с боями. На другой стороне улицы стояло три французских армейских грузовика – на бортах виднелись следы пуль.

– О, молодой англичанин! – Черное лицо одного из солдат расплылось в белозубой улыбке.

– Юбер! – обрадованно кивнул Джереми. – Николя!

– Знакомы? Тем лучше! En avant![44] – скомандовал Рутенберг, и, держа ружья на изготовку, отряд двинулся по разоренной и отчаянно паникующей Одессе. Грузовики покатили тоже, стараясь прикрывать людей бортами.