Формула одиночества

Лавр прошел в дом, а она направилась к «колодцу», бросив еще один взгляд на дорогу. Машины скрылись в ложбине, но в тот момент, когда Марина подошла к срубу, они показались снова, значительно ближе, чем она ожидала.

– Вот ваше полотенце. – Лавр догнал ее на пороге строения, которое вблизи смахивало на душевую кабину. Правда, вместо привычного гибкого шланга и рожка здесь имелся деревянный лоток, по которому бежала вода из горного ручья. Рядом на скамейке стояло пластиковое ведро, на стенке висели старенький махровый халат, помутневшее от времени зеркало, а на полочке лежали вполне современные умывальные принадлежности.

– Спасибо. – Марина приняла из рук Лавра полотенце. – Пожалуй, я обольюсь! Если буду кричать, не принимайте это всерьез!

– Понял. – Лавр приложил ладонь к виску. – Разрешите идти?

– Разрешаю, – кивнула, улыбнувшись, Марина и вошла в «душ».

– Не задерживайтесь! – прокричал снаружи Лавр. – Завтрак уже на столе. Сейчас подъедут наши крутые перцы, и начнем!

Марина зачерпнула в горсть воды и поежилась. Лавр сказал чистую правду. Вода была такой холодной, что у нее заломило зубы. Но нужно было что-то предпринять, чтобы избавиться от тяжести в мышцах и тупой боли в висках. И она решительно подставила ведро под струю...

– Вау! – На мгновение Марине показалось, что с нее живьем содрали кожу, а сердце выпрыгнуло наружу, но в следующую секунду ее охватило необыкновенное чувство бодрости и восторга одновременно.

Минут через пятнадцать она вышла из душевой совсем другим человеком – спокойным и просветленным. Машин не было видно, но снизу раздавался шум моторов. И с каждой минутой он становился все ближе и ближе. Моторы надсадно ревели: автомобили с трудом ползли в гору. Вот-вот они должны показаться на склоне...

Марина чуть ли не бегом направилась к избе. Оказывается, она была не готова взглянуть в глаза Арсену при свете дня. Вернее, она откровенно запаниковала, ведь то, что случилось ночью, выглядело иначе утром. Старые комплексы снова взяли ее в оборот. Вдобавок к ним присоединились возрастные, самые опасные и разрушительные. Они посещают женщину под сорок и – чем дальше, тем больше – превращают ее жизнь в подобие башни на гнилых сваях. С некоторых пор внимание со стороны мужчин Марина воспринимала как недоразумение. В каждом их слове, взгляде, поступке ей чудился подвох, и она отвечала соответственно: огрызалась, язвила, ставила на место особо зарвавшихся или чрезмерно забывшихся претендентов на ее сердце...

Марина распахнула дверь. И тут же увидела Сабрину. Та была без грамма косметики на лице, в стареньком спортивном костюме, явно с плеча Лавра. И ей даже пришлось подпоясаться какой-то бечевкой, чтобы не выпасть из него. На ногах у Сабрины – толстой вязки носки и старенькие, но чистые калоши, которые тоже были ей велики. Волосы она заплела в косички, и это очень шло ей. Лицо Сабрины побледнело и осунулось, но из глаз исчезло то самое выражение, которое отталкивало женщин и притягивало мужчин. При виде Марины глаза ее вспыхнули неподдельной радостью, а щеки порозовели. Сегодня Сабрина выглядела обыкновенной деревенской девчонкой, растерянной и слегка испуганной. Опираясь на трость и припадая на левую ногу, она устремилась навстречу Марине. И, рыдая, повисла у нее на шее:

– Слава богу! Слава богу! Ты жива! – частила она сквозь громкие всхлипы. – И Костик тоже жив! Ты слышала? Арсен вот-вот его привезет.

– Они уже подъезжают. – Марина подхватила ее под руку. – Давай помогу тебе добраться до стула.

Опираясь на ее руку, Сабрина доковыляла до широкой лавки возле стены и, вытянув раненую ногу вперед, с трудом опустилась на сиденье. Хлопнув ладонью рядом с собой, Сабрина умоляюще посмотрела на Марину.

– Присаживайся и расскажи, как ты? Я ведь ничего не знаю. Как Арсену удалось найти тебя?

Марина пожала плечами:

– Понятия не имею. Я потеряла сознание. Сдали нервы от страха. И абсолютно ничего не помню.

– А я вот помню, – с тоской посмотрела на нее Сабрина. – Я шагов десять и отбежала всего... Они начали стрелять. Бац, и я с копыт долой. Славу богу, упала в камни и заползла за какую-то глыбу. Ногу словно собаки грызут, боль дикая! Эта свора среди камней рыщет... И вдруг из кустов – та-та-та! Лупят из автомата. Я подумала, что кто-то из этих сук ошибся и по своим бьет. А через пару минут, гляжу, Игорь из кустов с автоматом вышел, следом Вадик выскочил, и тоже с автоматом...

– Не было гроша, да вдруг алтын, – улыбнулась Марина.

– О чем ты? – удивилась Сабрина.

– Да так, пословица, – отмахнулась Марина. – А что дальше было?

– Дальше Арсен появился. С тобой на руках. Прости, мне было так плохо, что дальше я мало что помню. Кажется, Вадик остался с нами, а Игорь и Арсен снова ушли в лес. И притащили одного грузина живым...

– Об этом я знаю, – кивнула Марина. – Это Гиви. Их командир. Арсен уже сдал его кому следует.

– Вот этому козлу я бы лично голову открутила, – взвилась Сабрина, забыв о раненой ноге. И тут же схватилась за коленку и поморщилась: – О черт! Больно-то как!

– Успокойся! – засмеялась Марина. – Без тебя найдутся желающие!