Формула счастья

Движимый самыми мрачными предчувствиями, я совершил ошибку, обогнав Чикса, и скоро оказался в непосредственной близости к "отклоненному в представлениях" негуманоиду. Мы добежали до восточного флигеля - закругленной низкой постройки, так что, будучи припертым к стене, он был вынужден остановиться. Он только отчасти вернул себе свой традиционный облик. Сквозь ставший тонким и прозрачным его скафандр с лихорадочной непоследовательностью вспыхивали снопы разноцветных, злобно потрескивающих молний. Не знаю почему, но именно в этот момент Странный юс стал похож на испуганного ребенка. Впрочем, и я, давно уже не ребенок, тоже впал в панику. Просто не соображал, что делать сейчас, когда мы стояли "лицом к лицу". А юс уловил мое состояние и сейчас'же им воспользовался. Отпрянул в сторону, проскользнул в сантиметре от меня, причем я ощутил слабый удар током и двинулся вдоль стены. Он не открыл глаз, пользуясь для ориентации другими органами чувств, и они безошибочно направили его к входу во флигель, где он и скрылся. Я наконец-то дождался Чикса.

- Что происходит? - все еще задыхаясь, спросил я.

- Он нас понимает! - Чикс обошел меня и юркнул во

флигель.

Я выругался про себя, однако последовал за ним. Внутри не было совсем уж темно. Царило что-то близкое к сумеркам, в которых угадывались силуэты машин неизвестного назначения. Странный юс уже пересек флигель и сейчас переходил в основное здание. Через секунду и мы с Чик-сом были там. Через все здание шел загнутый к центру серпантин шириной около шести метров, так что при нашем дальнейшем движении Странный юс то исчезал, то ниоткуда появлялся у нас перед глазами, то есть у меня, потому что и Чикс, вероятно, предпочел задействовать другие, вероятно, более надежные органы чувств.

Внутри серпантин представлял собой конвейерную металлическую ленту с различными металлическими сооружениями. Среди них я смог различить только поднятые в высоту биофлотационные мембраны и агрегаты, соединяющие двигательный блок, - слава богу выключенные. Остановившись возле одного из узлов питания, я нашел рубильник и включил освещение. Нас залил белый неоновый свет, но это не разрядило обстановку, а наоборот, добавило напряжения. Мне пришло в голову, что было бы в порядке вещей, если бы, по крайней мере, здесь я чувствовал себя как дома, так как хотя и непонятная, но вся техника была земная. Однако это не развеяло охватившее меня предчувствие нависшей над нами непоправимой беды.

- Эй, Чикс! - позвал я потерявшегося где-то впереди

юса.

Ответа не последовало. Я побежал по грохочущей у меня под ногами ленте и увидел, как он пробирается между двумя мобильными терморегуляционными панелями, спущенными под углом с потолка. Добравшись до них, я замедлил ход:

дальше спешить не было смысла, потому что, по моей оценке, серпантин приближался к концу. Я, наконец, начал понимать, каково его предназначение - по существу он представлял собой своеобразный цех для обработки органического материала. Тогда я различил и системы для облучения, и барабаны с дюзами для экспериментальных добавок, и выходы газовых охладителей. Мне показалось, что в этой биоисследовательской конструкции есть известная нерациональность, даже расточительность, но я не стал углубляться в рассуждения по этому вопросу момент был уж очень неподходящий, да и создана она была людьми с несравнимо большими познаниями в этой области, чем мои.

Серпантин действительно кончился. Странный юс и Чикс уже достигли последнего участка, который был абсолютно прямым, и так как они резко ускорили темп, то стали похожи на двух спринтеров, устремившихся к финальной линии блестящего металлического листа. В конце его виднелось что-то вроде поднятого на стойки плота, а рядом с ним - кабина лифта: очевидно, там была шахта, продолжающаяся под землей. Сейчас, имея возможность наблюдать их более спокойно и с удобного расстояния, я был удивлен их невероятным бегом. Нижние части их туловищ сильно сплющились, и вопреки логике, увеличивали площадь соприкосновения с полом и обеспечивали наиболее плотный контакт с его поверхностью. При этом не было видно, чтобы они двигались, и казалось, что они просто стоят на каком-то невидимом, летящем вперед слое. Эту иллюзию нарушало только спазматическое сжатие гипертрофированных мускулов, пересекающих вдоль их спины, да ощетинившиеся контурные усики, которые в неподвижном состоянии всегда прилегали к туловищу. Мне было нужно приложить немалые усилия, чтобы понять, что в действительности юсы осуществляют такое быстрое передвижение благодаря непрерывной телесной вибрации.