Формула счастья. Сборник рассказов

Даже не знаю, с чего начать. Может быть, с того момента, когда по телевизору однажды увидел передачу о святителе Спиридоне Тримифунтском, – и сердце разгорелось любовью к нему, и возникло такое удивительное чувство духовной близости, когда реально понимаешь: святой действительно рядом, и кажется, что чего ни попросишь у него сейчас – все исполнится. Я пошел на кухню, подальше от всех, и стоял перед Казанской иконой Божией Матери и вслушивался в себя и думал, о чем просить. Вспомнил, что у святителя Спиридона просят об обретении собственного жилья… но как-то совестно было об этом просить. Хотелось другого, большего. И я просил о спасении, о жизни доброй по Богу… И еще, помню, дерзнул попросить: отче Спиридоне, если меня переведут служить куда-нибудь в другое место из города, пожалуйста, если это возможно и полезно для меня, – пусть это будет Бахчисарайский район, поближе к пещерным монастырям, к любимому моему княжеству Феодоро. Ну, так как-то…

И вот тут надо сказать, что собственного жилья у нас не было. То есть в Симферополе я родился и вырос, здесь живут мои родители в двухкомнатной хрущевке; и мы с Леной, а потом и с дочкой старшей, какое-то время жили с ними тоже, но в конце концов решили, что надо жить отдельно. Словом, своего жилья у нас не было и не предвиделось в силу недостатка личных средств и каких бы то ни было перспектив помощи со стороны. Так что на момент повествования мы уже лет пятнадцать снимали жилье, и та квартира, в которой мы жили последние пять лет, была для нас третьей по счету. Впрочем, я, если честно, к этому почти привык, а вот жена сильно переживала и сетовала по поводу нашего «бомжевания».

Прошло несколько дней после «беседы» со святителем, и вот средь бела дня звонит мне ни с того ни с сего правящий архиерей. Можете себе представить?! Это примерно как если бы губернатор края позвонил заведующему сельским клубом, прости, Господи, за сравнение. Так вот, звонит владыка и начинает вдруг меня расспрашивать о моем житие-бытие и между прочим высказывает осведомленность и озабоченность по поводу отсутствия у меня собственного жилья, а под конец спрашивает, не хочу ли я, чтобы он перевел меня служить в село. На это я сказал только: как воля Божия будет, владыка. Владыка пообещал разузнать, есть ли в том поселке, куда он меня собрался определить, жилье, и затем уже принять решение. Вот такой в высшей степени неожиданный и обескураживающий состоялся разговор.

А я, признаться, и сам не знал, что для меня лучше. Я служил тогда пятым священником в симферопольском храме Трех святителей, получал месячный оклад 1300 гривен, при том что 1400 мне нужно было отдавать ежемесячно только за одну квартиру. Питание, одежда, учение детей и дорога – «не в счет». И так продолжалось два с небольшим года. Но поверьте, не кривлю душой, ни разу за это время не было случая, чтобы мы испытывали какую-нибудь действительную нужду. Это правда; и иначе, как чудом Божиим, я это объяснить не могу. Деньги, продукты, вещи появлялись в самый неожиданный момент из самых неожиданных источников, так что мне остается только привести слова одного батюшки, точность которых когда-то крепко меня впечатлила. «Запомни, отче, – сказал этот отец с расстановкой, уж не знаю, по наитию ли свыше или услышанное ранее, – Бог дает кому надо, сколько надо и когда надо!» Поверьте: точнее и действеннее утверждения по поводу существования священника я не слышал.

Итак, я служил пятым священником в городском храме, получал довольно скромный оклад, но умудрялся как-то снимать жилье и ни в чем по-настоящему не нуждался. И я привык к такой жизни. Но вот в конце января… Как сейчас помню: я в тот день освятил квартиру людям, они привезли меня к дому, и вот я иду по заснеженной дорожке, и вдруг в кармане звонит телефон, я беру трубку и слышу будничный голос: «Отец Димитрий, приезжайте в канцелярию за указом».

Так начался новый этап в моей жизни.

Я стал настоятелем прихода… в Бахчисарайском районе, как и просил у святителя Спиридона. Но своего жилья у меня так и не было. То есть в Почтовом был дом для священника, но в силу некоторых существенных обстоятельств я вселиться в него не мог. И я продолжал добираться через весь город со своей съемной квартиры сначала до автостанции, а потом на рейсовом автобусе – до храма. Потом обратно.

Но через полгода моего служения в Почтовом после очередной воскресной службы произошло важное, как впоследствии оказалось, событие. Люди подходили к кресту, прикладывались, и между прочими подошла какая-то старушка, которую я раньше не видел, несколько эксцентричного вида, протянула мне нечто завернутое в бумагу, как бы пакет небольшой, размером с почтовый конверт, и прошла дальше.