Формула смерти

Все, выше сказанное в этом разделе о смерти, пожалуй, действительно все, что знает о ней наука. Я имею в виду жизнь после жизни (или, что одно и то же, жизнь после смерти). Все остальное, что можно узнать из книг о смерти (написанных в древности и в наше время) – плохая или хорошая поэзия и не больше! «Тибетская книга мертвых» была написана, спустя тысячу лет после библии (если вообще, она существует). Поэтических (псевдонаучных, экспериментаторских и т.п.) образов смерти чрезвычайно много. Серьезные философские и этические рассуждения о смерти, если внимательно их перечитать, скорее написаны не о смерти, а о смысле жизни. Религиозные трактаты о смерти оставим богословам.

Смерть спаяна с такими феноменами, как страх, умирание (агония), боль (страдание), чувства ответственности и вины перед родными и близкими, привычка жить («сердце мясом приросло к жизни», по В. М. Шукшину), тревожными мыслями о «безвестном крае, откуда нет возврата живым скитальцам» (Шекспир, монолог Гамлета в переводе Бориса Пастернака), неприглядный вид трупа и гоголевский ужас перед могилой, полу осознаваемым страхом перед вечным одиночеством, нежелание отказаться от удовольствий и радостей жизни. И так далее, и тому подобное! Но, самый главный феномен, который, как его не объясняй – не объяснишь до конца, опять же назван Шукшиным. Этот феномен – охота жить! Он, как и надежда, не покидает человека никогда! Вероятнее всего, это генная программа на жизнь. Такой же закон здесь, в нашей жизни, как и земное притяжение.

Поэзия и религия чрезвычайно деформировали естественное представление о смерти. Можно только догадываться, что те прекрасные, приятные и сильнейшие чувства, перед которыми блекнет сама реальность жизни, со всеми ее экстазами, оргазмами и эйфориями, и воспоминаниями о них, связанны с образом смерти. Чувства, которые испытали многие, пережившие клиническую смерть, как свет в конце туннеля? Может быть, то сладостное состояние, которое охватывает нас, когда мы только что проснулись, и мешает нам просыпаться до конца и вставать с постели, тоже отголосок переживания смерти? Подобное сладостное состояние возникает и при глубокой медитации (гипнозе). Наркотическое опьянение, поражающее нашу волю к жизни, не есть ли также чувство смерти? Или смерть вообще не имеет субъективного компонента? А есть то ничто, которое мы все знаем, ибо все прошли через него – при рождении, и до появления первых проблесков сознания? Тогда смерть = рождению. То, что было с нами до нашего рождение, то и будет с нами, после нашей смерти. Для меня – это самое логичное умозаключение! И – никакой жизни после жизни! Никакого инобытия и метемпсихоза! Никаких личной сансары и кармы (об этих понятиях индийской философии в связи с нашими задачами, читай ниже).

Почему кричит только что родившийся человечек? Почему кричит, испытывая оргазм, женщина? Знайте! Их фонограммы идентичны! (Справка: ни один новорожденный животный, появившись не свет, не издает громких звуков).

Пребывание смерти в жизни, структуризация феномена смерти в жизненной парадигме, превращает смерть в идеологию и политику. А, не в феноменологию человеческого бытия и его сознания. В духе инобытие жизни есть ничто! Так же и смерть. Все ее демоны и лики появляются, по выражению Гегеля, из смутного брожения духа. Добавим, испуганного духа!