Формула убийственной удачи

Так они мирно завтракали, перекидываясь шутками, пустыми фразами, наслаждаясь тишиной и спокойствием необычного утра.

— Вот и Ника помянули, как следует, — заметил Гавр с чуть печальной улыбкой. — Это ведь он открыл это место. Показал мне. Наше маленькое тайное укрытие.

— Вы все дружили? — дружелюбно спросил Дан.

— Да, — ответил ему Вова. — Что удивительно для нашей семьи. По крайней мере, было удивительно до некоторых пор.

— До некоторых пор? — переспросила тут же Ева. — Я не могла не заметить перемен… здесь. В Доме, в фондах. В семье тоже что-то изменилось?

— О! Да! — усмехнулся Гавр. — Знаешь, Ева, с появлением новых членов семьи… вернее, одной новой… Простите, Даниил. Она вам тоже родственница. Так вот с появлением Натальи изменилось слишком многое. И нам есть, за что ее благодарить.

Ева и Дан переглянулись.

— Я знаком с кузиной, — последнее слово дознаватель произнес с иронией. — Ее мало кто находит приятной. И благодарят ее редко.

Все трое Романовых понимающе усмехнулись.

— В этом плане, мы все не можем не согласиться, — заметил Георг. — Наталья… удивительно конфликтна. Но главное, похоже, самодостаточна. И все же. С ее появлением, все мы научились ценить семью.

Дан и Ева снова переглянулись. Сначала оба подумали, что «кузина» Дана смогла перетянуть на свою сторону многих в доме князя. Но теперь становилось понятно, что этого не произошло.

— Мой отец, — уже более серьезно заговорил Гавр. — Человек не простой. Конечно, я понимаю, скажи я сейчас, мы же Романовы, и ты, Ева, и вы, Даниил, наверняка усмехнетесь. В России много знаменитых домов. Но… Императорская власть — тяжкое бремя. И еще — это … всегда на глазах у всех, всегда быть первым, быть примером. В нашей семье дело России, как ни странно, на самом деле важнее, дела личного. Князь тому просто золотой пример.

Ева, полностью согласная с другом, серьезно кивнула.

— Каким бы он ни был по отношению ко мне, или моим друзьям, — сказала она. — Я всегда уважала его за патриотизм и преданность делу.

— Вот! — обрадовался Гавр. — Преданность делу. Его делу! А фонд — это его любимое детище, его ребенок… Посмотри на меня, — оборотень похлопал себя по широкой груди. — Теперь, когда у меня своя клиника, где я лично создал каждый кабинет, подобрал каждого сотрудника, провел бессонные ночи, пока все это заработало… Представь, как это мне дорого. И так же мой отец. Только моему делу всего тридцать лет. А он свое строит, лелеет и холит уже больше ста. Теперь я его понимаю.

Вова и Георг дружно кивнули, поддерживая друга.

— И когда Наталья решила позариться на Пушкинский дом, — продолжил теперь Вова. — Мы все приняли сторону его Светлости. У нас у каждого есть свое, Ева. И мы поддержим князя.

— Благородно и правильно, — искренне согласился с ними Дан. — А сам Константин Константинович? Он как это воспринимает? Не Наталью, а вас, вашу поддержку?

— Ну, — Гавр выглядел чуть смущенным. — Вот теперь у меня есть отец. Такой, какого я хотел. Мы здорово сблизились. Мы часто общаемся. Просто говорим, обсуждаем дела. Я чувствую его поддержку. Хотя это не значит, что князь стал ласковым и любящим. Скорее, он надежный старший товарищ. А мне этого хватает, — он чуть помолчал. — Я знаю, отец был разочарован, когда выяснилось, что у меня нет дара Высшего. Но… я и при своих возможностях достиг многого. И теперь князь это видит, и как мне начало казаться, по-своему, гордится мной.

Ева протянула руку и пожала ладонь друга, выражая свою поддержку. Она знала, как когда-то Гавр переживал из-за пренебрежения отца. А теперь, маг рада была за оборотня. И главное, она считала, друг этого достоин.

— Вчера вечером, — сказал Гавру Дан. — Мы спросили князя, кого он видит своим наследником после смерти Николая. И князь не отметил вашу не причастность к Высшим. Он сказал только, жаль, что вы так далеки от науки.

— Спасибо, — искреннее поблагодарил дознавателя Гавр. — Но… я никогда не претендовал на наследство в фонде. И… буду откровенен, мои друзья, — он кивнул на Георга и Вову. — Тоже еще не знают, но … Отец оставляет наследство Дома за мной.

— Гавр! — Георг от души хлопнул друга по плечу. — Это просто отличная новость!

— Я рад, — поддержал его Вова. — И за тебя, — тут он усмехнулся. — И за дом Романовых. Ты нас в карты не спустишь.

Гавр чуть поморщился.

— Извините, — осторожно сменил тему Дан. — А когда в князе начали происходить эти изменения? Когда Наталья начала борьбу за фонд?

— Она-то начала давно, — сказал Вова. — А вот князь… Он, наверное, просто устал. Перемены к нам всем стали заметны где-то с полгода назад. Само отношение, какие-то маленькие фразы, жесты, поступки… Он вдруг начал интересоваться нашими делами, даже предлагать помощь… У нас с ним теперь совместный проект. Я помогаю фонду. Хотя это я и предложил, князь воспринял это с теплотой и даже был растроган.

— А что это за проект? — полюбопытствовала Ева.