Формула власти. Расколотый мир (СИ)

Тенька и его локитские коллеги тоже глянули вверх. Погода была отменная: даже дымки на горизонте не видать.

Старший колдун вздохнул.

- Земля влажная. Мы нагреем ее и заставим изойти паром – тогда к полудню появятся облака. Но родят ли они грозу, неизвестно.

Войско обды расположилось на отдых часах в четырех пути от Фирондо. Это была запланированная остановка: требовалось изучить погоду и отдать распоряжения согласно одному из планов, продуманных штабом заранее. Правда, все до последнего надеялись, что Небеса расщедрятся на хорошую весеннюю грозу, и никакие планы, кроме основного, самого простого и победного, не будут нужны.

Когда все убедились, что от пристального смотрения в небо тучи не появляются, подъехала Клима на крепкой пегой лошадке. Обда только что закончила обходить свое войско, как делала это почти на каждом привале. У всякого костра ее старались чем-нибудь угостить, поэтому за время кампании никто не видел обду основательно обедающей. А поскольку спала Клима тоже урывками, в войске начинали бродить слухи, что сударыня обда не ест, не дремлет и вечно радеет о своем народе, в точности, как ее древние предшественники.

Клима легко выпрыгнула из седла, принимая поданную Хавесом руку. Зарин, которому на этот раз благоволения не досталось, придержал за поводья лошадь.

- Хорошая погода, моя обда, – доложил Гера с озабоченным видом. – Колдуны обещали тучи к полудню, но не предсказать, будет ли там гроза.

Клима тоже посмотрела наверх. Войско расположилось в еще не распаханной под поля обширной низине, на холмах кругом высился лес, извилистая дорога темной ленточкой вела на запад, к Фирондо, а совсем вдалеке можно было различить остроконечные крыши деревенских домиков. Словом, вид на безоблачное голубое небо, чуть подкрашенное зарей, открывался прекрасный.

- Будет буря, – задумчиво сказала Клима.

- Во, а я что говорил! – обрадовался ответственный за снабжение.

- Очень большая буря, – добавила обда и поежилась. Почему-то приближение грозы, сулящей им победу, не радовало. Внутри что-то болезненно сжималось, медный медальон казался холодным и тяжелым, даже шнурок врезался в шею, чего никогда прежде не бывало.

- Еще полчаса, и выдвигаемся, – скомандовал Гера. – Судари колдуны, нагоняйте облака. Тенька, отдыхай.

- Опять, – фыркнул тот, пятерней взлохмачивая белобрысую челку. – Чего ты все время меня бережешь? Колдовство – не вода в котелке, от частого применения не иссякает. Это наука, которой надо заниматься!

- Сам говорил, что порой так наколдуешься, только плюхнуться на подушку и заснуть, – припомнил Гера.

- Так то – за сутки опытов на чердаке, а не за легкое упражнение на свежем воздухе!

- Все равно, иди к костру, посиди. Мне так спокойнее. Кроме тебя никто даже толком не знает, как все должно выглядеть.

- Я ведь объяснял!

- Мы с Климой ничего не поняли, – напомнил Гера. – А твои коллеги ужаснулись и в один голос заявили, что это невозможно и так никто не делает. В общем, ты по-прежнему наша главная боевая единица, и тебя нельзя тратить на то, с чем справятся остальные.

Тенька смирился и отправился сидеть у костра. Когда Гера принимался командовать, спорить с ним становилось еще безнадежнее, чем с Климой. Обда, кстати, никуда больше не пошла и тоже осталась отдыхать, о чем-то задумавшись. Тенька отметил, что длинное платье, даже из раскритикованного Ристинкой пыльного сундука, идет Климе куда больше, чем горчичная форма летчицы или, как сейчас, плотные мужские штаны и кожух с меховым воротником. Этот воротник, свалявшийся от непогоды и стирок, придавал будущей владычице Принамкского края встрепанный и нахохленный вид. Но в красивом платье по весенней слякоти с армией не поездишь. Войско, впрочем, недалеко ушло от владычицы: на единую форму пока не было средств, поэтому ограничились разномастными желтыми тряпицами, нашитыми или просто повязанными на те же кожухи и куртки.

- Ты тревожишься, – отметил Тенька, пристраиваясь рядом.

- На небе ни облачка, а я чувствую бурю, – вполголоса поделилась Клима. – И медальон потяжелел.

Они сидели очень близко, и можно было заметить, как осунулось ее лицо, четче проступила синева под глазами, а на длинном носу обосновалась россыпь темных точек. Впрочем, глаза блестели ярко.

- Похоже на сказания про Ритьяра Танаву, – припомнил Тенька, и даже процитировал: – «Зрил на запад он, да на север, да видел вражью рать несметную, и потянулся талисман его к земле, аки тело поверженное». Не помню, как там дальше, но вроде еще говорилось, что талисман обды Ритьяра налился кровью его подданных, которым суждено было погибнуть в той битве.

Клима достала медальон из-под одежды. Коричневатая обычно медь была багряно-алой. Тенька тут же потянулся колупнуть металл ногтем. Потом разочарованно протянул:

- Так я и знал, что в сказаниях все наврано! Вовсе это не медальон красный, а просто какой-то налет на нем. Одолжишь мне свое сокровище на часик, поизучать?

- Тебе Юрген уже доску так одолжил однажды, – фыркнула Клима. – И больше ее не видел.