Формула власти. Расколотый мир (СИ)

Ивьяр перевернулся на бок и бережно привлек ее к себе.

- Хочешь, завтра я предложу созвать внеочередной совет знатных семей Западногорска? Мы еще раз обсудим обду Климэн и решим, стоит ли ей помогать.

«…Только велика вероятность, что решение совета останется прежним. Даже мой голос ничего не изменит. Высшие силы, мы столько лет ждали обду как избавления от бед, а явилась девчонка с молоком на губах и принесла новые беды! Иногда мне кажется, что я понимаю Сефинтопалу, хоть он и неправ тысячу раз».

Гера и Зарин не вернулись ни утром следующего дня, ни к полудню, ни к вечеру, а ворота города по-прежнему стояли на замке.

Всем стало ясно, что у парламентеров ничего не вышло. Думать о худшем пока остерегались.

Когда на кристально чистом небе начали зажигаться первые полупрозрачные звезды, штаб собрался у палатки обды посовещаться.

- Что будем делать? – озвучил общий вопрос заместитель главнокомандующего.

- Мне кажется, разумнее всего отступить, – осторожно начал командир разведки. – У нас много раненых, конница разбита, огненных стрел нет, да и обычных куда меньше, чем мы рассчитывали. Вдобавок, войско осталось без полководца, а часть солдат не хочет воевать.

- Провиант подходит к концу, – вставил ответственный за снабжение. – Если прямо сейчас начать экономить, нам хватит еще дня на три. Долгой осады не получится. Надо ехать в Локит за обозами с провиантом. Но Сефинтопала может снова послать весточку, и тогда наши обозы просто не доедут. Значит, охрану придется отрядить большую, а это совсем ослабит войско.

- Мы выпаривали воду из земли весь день, – доложил средний колдун. – Но наверху сильный ветер, он разносит облачка пара, прежде чем они успевают собраться в тучи. Сударь Артений пробовал подняться наверх своим способом и поколдовать с ветром, но не удержался на воздухе и едва не переломал себе ноги.

Тенька сидел тут же, встрепанный, с обмотанной лодыжкой, и молча дивился, что его называют «сударь Артений».

Клима обвела свой штаб взглядом. За этот день девушка сумела раздобыть где-то простое, но чистое и почти новое желтое платье взамен излишне нарядного белого. И вымыла голову проверенным способом сочетания Теньки и ведра.

- Моя обда, – еще осторожнее сказал командир разведки. – Эта кампания очень много значит для всех нас, но иногда разумнее отступить, чтобы сохранить остатки сил…

- Достаточно, – оборвала его Клима и опять замолчала.

Никто больше не решался нарушить тишину. Только сидели, безотчетно надеясь, что сейчас обда отыщет какое-то замечательное решение, и все станет прекрасно. Вытянет из ниоткуда, как зимой, мешок редчайшего жемчуга, найдет купцов, колдунов, воинов и зодчих, поднимется в небо и своими руками пригонит проклятые тучи. Никому по-настоящему не хотелось поворачивать назад.

- Для начала раздайте воинам на ужин двойной паек, – заговорила Клима, когда все уже извелись от ожидания чуда. – И пошлите в Локит за продовольствием. Выберите для этого дела тех, кто менее всего настроен воевать. Сударь Артений, объясни, наконец, коллегам принцип создания заслонов из сгущенного воздуха.

- Но, моя обда, это невозможно, – начал было старший колдун. – Сударь Артений все делает не по правилам, и мы не в силах…

- Если делает один, могут все, – властно отрезала Клима. – Вы колдуны обды, и к утру должны уметь создавать заслоны. Мы поставим их впереди войска, чтобы оградиться от стрел.

- Но если я верно понял природу этих заслонов, – подал голос заместитель главнокомандующего, – они непроницаемы с обеих сторон, наши воины тоже не смогут стрелять.

- Побережем стрелы, их без того мало, – отмахнулась Клима. – Караулы удвоить, собрать по лагерю оставшихся конников, – она прикоснулась к медальону, и гладкая медь блеснула в свете костра. – Так, что я еще не сказала… Ах, да, – усмешка, почти торжествующая. – Я не сказала, что мы отступаем. И не скажу никогда, потому что победа будет нашей. Теперь за работу, нет времени на сомнения и страх.

Чуда вроде бы не произошло. Никто не поднялся в небо, не вышла из леса дополнительная тысяча солдат, и даже гроза не началась. Но желание отступить пропало, словно его и не было никогда. Даже звезды как будто засияли ярче, а взошедшая луна обратила свой свет на воткнутые в землю золотые знамена.

Поздней ночью, умаявшийся и наговорившийся, казалось, на десять лет вперед, Тенька добрался до своей палатки, которую прежде делил с Герой, рухнул на одеяло и клятвенно пообещал сам себе, что никогда в жизни не будет ничего преподавать, а став старше, ни за что не возьмет учеников. Оказывается, объяснять – это не просто скопом озвучивать все, что роится у тебя в голове, как Тенька считал прежде. Говорить следовало так, чтобы окружающие тебя поняли. А если не понимают, не ругать почтенных коллег неучами, а пересказать иначе. И никого не волнует, что иначе не получается. Надо! Обда велела, чтоб она жива-здорова была!

Два с половиной часа у них ушло только на согласование терминологии, а уж когда подобрались к главному…