Формула власти. Расколотый мир (СИ)

- Ты предлагаешь их отпустить, сударыня Налина?

- Тоже дурость, – Налина уперла руки в бока, что в сочетании с ее фигурой и статью выглядело внушительно. – Готова поспорить, по пути сюда они пересчитали всех солдат и обшарили глазами наши укрепления. Запри их куда-нибудь до поры.

- А потом?

- Должен же кто-нибудь восстанавливать город после осады! Вот и будут тебе два лишних работника, а потом пусть катятся к крокозябрам. Ну, а если предположить невозможное, и эта шибанутая об тучу обда все же настоящая, нам тем более нет резону бросать со стены ее людей.

- Налина, что ты такое говоришь? – возмутился Эдамор Карей. – Как она может быть настоящей?!

- Знаешь, Эдамор, раз в жизни и малиновый крокозябрик пьянице является взаправду! – парировала женщина.

Гера и Зарин втайне ею восхитились.

…Уже когда их заперли в полуподвальной комнатушке с узким решетчатым окном, Гера спросил:

- Откуда ты знаешь столько древних родов?

Зарин пожал плечами.

- Когда в нашу деревню явились разыскивать обду, я понял, что понятия не имею о прошлом Принамкского края. И, отправившись в путь, стал спрашивать людей. Оказывается, на Орденских землях столько помнят про прежние времена, что ведам впору поучиться. А потом, не забывай, я очень долго был при Климе, в том числе, когда она принимала доклады у разведчиков. В нашем войске, особенно при штабе, и правда очень много прежней знати, хотя тех фамилий никто не сохранил, – Зарин перевел взгляд на окно. – Что теперь, Гера?

- Мы сделали все, что могли, – «правая рука» на пробу дернул решетку и ничего этим не добился. – Теперь дело за погодой. Если соберется гроза, мы спасены. А если нет… значит, высшие силы и правда от нас отвернулись.

====== Глава 16. Под Фирондо ======

Вековать ли нам в разлуке?

Не пора ль очнуться нам

И подать друг другу руки,

Нашим кровным и друзьям?

Ф. Тютчев

Ивьяр Напасентала безмерно любил свою жену. Он таял от нежности, когда она прижималась к нему, а ее черные косы лежали на вышитых покрывалах. Ему хотелось голыми руками разорвать того, из-за которого взгляд ее золотистых глаз порой делался испуганным и печальным. Но когда под ее теплыми пальцами начинала плакать мандолина, сердце Ивьяра странным образом смягчалось. Пусть живет тот, если может, дрянь, крокозяберье отродье. Пусть все живут, ведь жизнь так прекрасна. Особенно, когда есть, кого любить.

А еще она умела слушать, понимать услышанное и свято хранить доверенные ей тайны. Именно поэтому тайн от жены у Ивьяра не было никаких.

- Наша новая обда сошла с ума, – странно говорить о таких вещах, когда в спальне полутемно и тихо, постель мягка, а в окно заглядывает ветка зацветающей вишни. – Ей было велено сидеть тихо до совершеннолетия, а она, едва сошел снег, развернула кампанию против Фирондо, как будто у нее есть какие-то шансы против Сефинтопалы.

- Но разве истинной обде можно что-то повелеть? – она говорит, а из-под поблескивающего крючка не перестает литься тончайшее кружево. Как женщины это делают?..

- Не знаю, – честно ответил Ивьяр. – Прежде такого вроде не случалось. Но и обды в стародавние времена обладали большей силой и опытом, чем эта.

- Но разве не сказано, что дар высших сил ценнее опыта?

- Мне слабо в это верится, учитывая ее поступки. Пойти на Фирондо с тем войском, что у нее сейчас – самоубийство!

- Может, она рассчитывает на вашу помощь?

- Нашу?! – от возмущения Ивьяр приподнялся на локтях. – Климэн Ченара прекрасно знает, что мы будем держаться в стороне до ее совершеннолетия. А если своим наступлением на Фирондо она хочет нас подхлестнуть, то это глупо, недальновидно и недостойно обды.

- Может, у нее нет выбора? – жена всегда говорила негромко, и от ее голоса вспыльчивый Ивьяр унимался так же быстро, как от звуков мандолины.

- У обды был прекрасный выбор, – саркастично произнес он. – Она могла подождать жалкие три года, набраться опыта и силы, которых ей не хватает сейчас, а потом бескровно короноваться в Фирондо, или даже в Гарлее, если к тому времени мы бы успели его отвоевать.

- Ты сам говорил, что она хочет прекратить войну и радеет о благе принамкского народа. Как же может человек с такими помыслами бездействовать три года, зная, что на границе гибнут люди? Сейчас мы – ее сила и опыт.

- Ты хочешь сказать, я поступил неправильно, проголосовав на совете за бездействие? Родная, она приблизила к себе этого… – он не смог произнести при жене имя Фенреса, – этого подонка, а потом просто отпустила, отказавшись выдавать на расправу.

- Что ж, значит, таким было ее решение, и мы не вправе роптать на волю нашей обды. Только обда знает, как будет лучше для Принамкского края.

- Ты ее не видела! – воскликнул Ивьяр. – Ты судишь по старинным фрескам, а передо мной была обычная девушка, может, излишне самоуверенная для своих лет. Да, у нее светится кровь, но этого не достаточно, чтобы брать на поруки полстраны.

- Наверное, ты прав, – жена вздохнула, откладывая вязание. – Времена не те, и обды тоже не те. Но ведь она все-таки вернулась и не сидит сложа руки. Не предаем ли мы Климэн Ченару своим бездействием?