Формула власти. Расколотый мир (СИ)

Клима не спрашивала. Она легко, словно делала такое каждый день, вскинула руки к войску, и громовые раскаты заглушил людской рев.

- Они явно за обду, – отметил Тенька.

- Смотрите! – воскликнул Зарин. – Кое-где знамена пустые, без герба.

- Горские, – прошептал Гера. – Горцы сохранили цвет флага, но убрали с него знак обды.

Он тоже замахал руками, что-то крикнул, и ему радостно отозвались.

- Так значит, мы спасены! – обрадовался Зарин.

Клима оглянулась на ворота, из которых уже выбегал Эдамор Карей, а за ним десяток вооруженных солдат. Над головами беглецов просвистели первые стрелы. Войско обды взревело, несколько людей помчались навстречу. В воротах показались новые люди из защитников Фирондо.

- Крокозябры с две, – процедила Клима. – Нас либо пристрелят со стены, либо раздавят в драке. Тенька, щит!

Тенька в который раз посмотрел наверх. Долгожданная гроза уже докатилась до города и даже перевалила его – грохотало прямо над головами. А если смотреть через колдовской прищур, можно увидеть, за какие нити световой модели пространства надо потянуть, чтобы вся полыхающая в поднебесье махина...

В конце концов, именно ради этого эксперимента он сюда шел, стоически терпя Герины запреты.

- Бегите к нашим, – от волнения у Теньки даже голос охрип. – Я всех задержу.

- Нет! – запротестовал Гера. – Я останусь и буду тебя прикрывать.

Клима была понятливее. И помнила, как здорово рвануло на пустыре за рынком.

- Бегом отсюда! – рявкнула она. – Тебя войско ждет!

Дорого было каждое мгновение, и Гера не посмел ослушаться. И тоже вспомнил пустырь.

Уже почти добежав до своих, юноша оглянулся на друга. Тенька стоял совсем один, лохматый, в распахнутой куртке, поливаемый дождем, на пустоши перед стенами неприступного города, в глубоком авангарде многотысячного войска, а наверху в клубах туч бесновалась стихия. Со спины и наравне с такими силами колдун казался совсем мальчишкой. Вдобавок, с ним уже почти поравнялся Эдамор Карей.

Тенька поднял руки, и в его маленькую фигурку с ужасающим, закладывающим уши треском вонзились две здоровенные ветвистые молнии. У Геры перехватило дыхание, он на миг зажмурился, уже воочию представив скромную кучку пепла, которую затопчут в первые минуты боя. Но когда Гера открыл глаза, Тенька был жив. Он все так же стоял, раскинув руки и непостижимым образом удерживая в них две дикие, искрящие, грохочущие молнии, а на них – словно весь небесный свод с темной мешаниной туч.

Время замерло: и горцы, и воины обды, и защитники Фирондо смотрели на укрощенную грозу, затаив дыхание и не смея шелохнуться. Было свежо, светло и страшно.

Даже Эдамор Карей остановился и сделал несколько шагов назад, неверяще и почти благоговейно распахнув единственный глаз. Колдун оказался ближе всех к даровитому самоучке, и даже мог что-нибудь ему сказать, но не сразу подобрал слова.

- Ты... ты что творишь?

- Э-эксперимент, – еле слышно просипел Тенька и чуть дернул правой рукой. – Правда, интересненько?..

Одна из ветвей молнии взбрыкнула, точно давеча – Климина лошадь, дугой распорола небо и ударила в один из брошенных домов. Дом вспыхнул факелом.

Эдамор Карей сглотнул.

- Достойно колдунов древности.

Тенька счастливо и малость ошалело улыбнулся.

Оба войска напряженно следили за двумя колдунами, стоящими посреди нейтральной полосы. Прославленный Эдамор Карей и его юный коллега, повелитель молний, о чем-то негромко договаривались. Никто не сомневался, что о судьбах мира.

- А где тут замыкающий вектор?

- Вон там, – показал взглядом Тенька. Шевелить руками он теперь опасался. – Совмещен с коэффициентом статичности, я его раньше рассчитал.

Эдамор Карей прищурился, оценивая результат.

- Потрясающе. Помнится, в юности я думал о чем-то подобном, но не осмелился на полевые испытания. Расчеты показывали, что на крупную молнию все равно не хватит сил.

- Наверное, еще пару лет назад мне бы тоже не хватило, – признался Тенька. – Но Клима...

- Обда, – медленно кивнул Эдамор Карей. – Все-таки обда. Невозможно. Непостижимо. Как эти молнии...

Артасий Сефинтопала тоже был на стене. И, подобно всем, смотрел на двух колдунов, которые тихо разговаривали как ни в чем не бывало, словно над их головами не гремела ослепительно-яркая ветвистая смерть.

- Штука в том, что я не знаю, как их теперь отпустить, – виновато признался Тенька своему кумиру.

- Ты ведь рассчитывал!

- Я не думал, что эти дуры будут такие здоровые!

- А как же надбавка на естественную погрешность?

- Это уже с надбавкой! Понимаешь теперь, как у них там, – Тенька кивнул на небо, – все интересненько?

- М-да, – Эдамор Карей опять покосился на молнии. – Надо пересчитывать. Помнишь исходные?

- А толку? – забывшись, Тенька опять пошевелился, и по его левую руку загорелся чей-то сарай.

- Стой так, – велел колдун. – Сейчас сбегаю за бумагой.

В напряженном молчании все глядели, как Эдамор Карей разворачивается и спешит обратно к воротам. Там он с кем-то ругается, ждет, а потом так же бегом – обратно. В его руках белеет несколько свитков, а подмышкой зажата чернильница.