Формула власти

Майор Мимикьянов вышел из крепкого деревянного дома, и остановился среди сиреневых кустов. Он стоял, подставляя лицо солнечным лучам, и размышлял над услышанным от нестареющей учительницы музыки.

Немного подумав, он решил, что откладывать визит к доктору физико-математических наук Горынину больше нельзя.

8. Обед у доктора Горынина

Вскоре майор был у цели.

Под старыми тополями стоял двухэтажный кирпичный дом после-военной постройки. Когда-то он предназначался для директора Института волновых явлений и его заместителей.

Доктор физико-математических наук Горынин с супругой жил в большой квартире на втором этаже. До самой ликвидации Института, даже достигнув пенсионного возраста, он продолжал руководить одним из его основных отделов – излучающих приборов.

Супруга доктора – Наталья Сергеевна также имела к Институту самое прямое отношение. В течение многих лет она была секретарем директорской приемной.

Не доходя метров пятидесяти до Горынинского дома, майор остановился и шагнул за куст ветвистой сибирской акации.

У подъезда, где жил Горынин, стоял, спрятав внутренность салона за тонированными стеклами, большой серебристый внедорожник.

Казалось бы, ну и что? Мало ли могучих внедорожников колесит сейчас по сибирским дорогам? Но Ефиму почему-то не захотелось выходить на открытое пространство. Он стоял за акацией, смотрел на закрытую дверь подъезда и ждал неизвестно чего.

Простояв минут пять и так ничего и не дождавшись, он уже приготовился шагнуть на тротуар, как дверь подъезда громко скрипнула и распахнулась. Из дома вышли четверо мужчин. Все они были в пиджаках и галстуках.

Остановившись у автомашины, они о чем-то заговорили. Слов Ефим не слышал.

К кому это они приезжали? Уж, не к доктору ли? А больше как будто и не к кому? Кто там еще в подьезде живет? Внизу – пенсионерка с дочерью продавщицей и двумя внуками, вверху – поселковая сумасшедшая Инна Лилипуц… Не к ним же… Скорее всего, к Горынину… Интересно, что же понадобилось таким солидным людям от находящегося на покое пенсионера?

Возможно, проконсультироваться хотели по каким-либо специальным вопросам… Но доктор всю жизнь проработал в закрытой сфере и никаких консультаций никому не дает… Если только эти люди приехали по нашей линии… Но Гоша Пигот бы мне сказал… Интересно, кто же это такие? – спросил себя майор Мимикьянов.

Пока он размышлял, мужчины закончили оживленный обмен мнениями и погрузились в машину. Внедорожник мигнул габаритными огнями, плавно вырулил на шоссе и быстро скрылся за ближайшим углом.

Ефим покинул свое укрытие и направился к подъезду старого дома.

На звонок ему открыл сам Леонид Георгиевич.

Доктор, в противовес своей фамилии, был небольшого роста, сухощав, востронос и походил на растерявшего за зиму жирок озабоченного ежа.

– О! Ефим, дружище! Проходи! А я все думаю, когда ты у нас в Колосовке появишься! – заблестел из-под колючих бровей круглыми ежиными глазками Горынин. Он энергично, как все, что делал, потащил Ефима за собой в сумрачные недра просторной квартиры и привел в самую большую комнату, выполняющую роль столовой.

Три высоких окна в ней были прикрыты от яркого солнца плотными шторами. В отворенную створку одного из окон легкий ветерок нес из соседнего двора растительный запах огуречных грядок.

Наталья Сергеевна накрывала на стол.

– Ой, Фима, ты вовремя! – обрадовалась она, увидев его. – Мы как раз обедать собрались. Я суп с белыми грибами сегодня сварила!.. Мойте руки, мужчины, и садимся за стол!

Наталья Сергеевна была младше своего супруга на двадцать лет. Во время своей работы секретарем директорской приемной она, как это нередко бывает, находилась в близких отношениях с руководителем Института академиком Федоровским. Жена академика осталась в Москве, не желая следовать за супругом не просто в Сибирь, где все-таки есть большие и цивилизованные города, а в какую-то уж совсем сказочную глушь под названием Колосовка. В итоге, высокая дородная сибирячка стала подругой одинокому светилу науки.

Ефим помнил, как сидя за своим столом с пультом селекторной связи, Наталья Сергеевна создавала в приемной такую торжественную атмосферу, что хотелось говорить шепотом, постоянно приглаживать волосы и проверять, не съехал ли набок галстук. Невольно думалось, если у директора секретарша такая, то уж Сам-то он точно является небожителем. В Институте ее прозвали Снежная Королева. При этом, мужская часть коллектива произносила эти слова с тщательно скрываемой трепетом, а женская, делала вид, что произносит с легкой иронией, но сквозь нее явно просвечивала чернейшая зависть.

Доктор Горынин, в противовес своей фамилии, совсем не напоминал гору, и ничем не походил на Дон Жуана, и все же он отбил надменную молочноликую красавицу у академика.

Они поженились, и вот уже без малого десять лет состояли в законном браке.

– Ефим, ты к нам в отпуск или по делам? – спросил Горынин, пропуская гостя в ванную комнату.

Ефим подошел к раковине и открыл воду.

– С понедельника в отпуск к вам собирался, да вот начальство задание всучило! – ответил он.