Формула власти

Зимний сад находился далеко от корпуса электромагнитных излучений – совсем в другой части здания. Ефим никак не мог сообразить, как он сюда попал, и как же теперь выйти к башне излучающих приборов.

Он ругнул себя за плохую пространственную ориентацию и уже повернулся, чтобы вернуться в коридор, как до него донеслись голоса беседующих людей.

Ефим прислушался.

И голоса, и тема беседы его заинтересовали.

Он подошел к краю площадки и попытался найти беседующих. Обведя взглядом рукотворные джунгли, Ефим обнаружил их прямо под собой.

Разговаривали двое. Они сидели на составленном углом большом кожаном диване под разлапистой пальмой. Рядом стояла небольшая группка научных сотрудников, но в разговоре они не участвовали, молча слушали.

Беседовали доктор Горынин, заведующий отделом излучающих приборов, и прибывший днем раньше из Москвы представитель Заказчика Евгений Валентинович Извольский. Он был в штатском. Но Ефим знал, что Извольский не только был доктором военных наук, но находился в штате министерства обороны, и имел звание полковника. Его служебное удостоверение относилось к генштабовской группе должностей особого списка «А».

Разговор носил характер одной из тех теоретических дискуссий, что так любят вести обитатели всех научных учреждений мира.

– Да, поймите вы, – говорил доктор, откинувшись на пузатую спинку дивана, – попытка управлять человеческим сознанием – вещь очень опасная! Чрезвычайно! Мы ведь даже не знаем, то ли мозг рождает сознание, то ли мозг является лишь приемником, который получает сознание извне, из какого-то постороннего источника!

– Из какого постороннего? – спросил Извольский.

– Допустим от Природы. От мирового разума. От Творца. В данном случае это неважно! Важно другое, мы не понимаем, как рождается Сознание и вообще, что это такое, но пытаемся им управлять!

– Ну и что? – ответил Извольский. – Наука до сих пор не понимает, что такое электрические заряды, но каждая домохозяйка свободно пользуется электрическим утюгом. Можно не понимать, но успешно управлять!

Ефим видел голову Извольского сверху. Выражение лица Евгения Валентиновича было от него скрыто, но зато отсюда особенно хорошо была видна абсолютная безупречность его пробора в густых рыжеватых волосах.

– Какова же цель вашего управления человеческим сознанием? – задал вопрос Леонид Георгиевич. – Объясните нам, будьте добры!

– Хорошо. – кивнул Извольский. – Приведу пример. Скажем, путем электромагнитного облучения мозга мы вырабатываем в сознании человека эмоциональный фон для тех или иных слов. Допустим, человек слышит слово «молоко», и у него в сознании возникает чувство радости, слышит слово «героин», и у него возникает чувство омерзения! Представляете, какие возможности для улучшения жизни это открывает! Полезные вещи станут очень приятны на эмоциональном уровне, а вредные – наоборот. Они будут вызывать отвращение, при одном упоминании о них! Наркобаронам придется идти в животноводы!

– Или наоборот! – фыркнул носом Горынин.

– Что – наоборот? – не понял Извольский.

– Прибор можно настроить и таким образом, что при слове «героин» человека будет охватывать чувство безотчетной радости, а при слове «молоко» станет тошнить… Все зависит от того, кто будет стоять у аппарата управления …

– Ну, уж, доктор, не усложняйте! Опасность есть в любом открытии, но прогресс не остановишь! – убежденным тоном произнес Извольский.

– У прогресса есть, чем заняться… – размышляюще произнес Горынин. – Ни с раком, ни со СПИДом, ни с сердечно-сосудистыми болезнями до сих пор справиться не можем! Энергию, как дикари, до сих пор сжиганием углеводородов получаем! Вот чем надо бы заняться! А исследования по управлению человеческим сознанием я бы запретил… Это компетенция Творца, а не человека…

Майор вгляделся в тех, кто слушал беседу, сгрудившись вокруг большого углового дивана.

Это были знакомые ему сотрудники отдела излучающих приборов. Стоя позади всех за пальмой, думая, что ее никто не видит, подтягивала колготки Тамара Терновая. А у спинки дивана стоял и внимательно слушал беседу инженер Контрибутов. Ефим обратил внимание на выражение его лица. Оно было в высшей степени заинтересованным. Ефиму даже показалось, что от мыслительного напряжения лоб инженера будто слегка светился в зеленом воздухе Зимнего сада.

Извольский посмотрел на свои часы и встал с дивана. Вслед за ним поднялся и Горынин. Они стояли друг против друга – высокий представительный Извольский и маленький, похожий на ежа, Горынин. Стояли молча, но с места почему-то не двигались. Будто не доспорили и еще что-то хотели сказать. Однако, слов не было.

В этот момент Ефима кто-то окликнул.

Он повернулся.

По темному коридору в его сторону двигался высокий человек. В коридоре царили сумерки и Ефим никак не мог его разглядеть.

Наконец, идущий оказался под горящей лампой дневного света иЕфим его узнал.

Это был комендант Института.