Формула жизни. Сборник рассказов (СИ)

Улица становилась все более колдобистой и менее освещенной. Наконец, уличные фонари исчезли совсем, и был виден только свет фар, мечущийся от ухабов, да бегущие узкие полосы света сбоку от машины. Иногда пятно света от сильного толчка взлетало вверх, и тогда дорога ненадолго исчезала, а фары светили в непроглядную темноту, ни во что не упираясь.

Примерно через сорок минут езды слева показались немногочисленные огни сажевого завода. Мелькнула безлюдная, едва освещенная проходная, и вскоре их снова окружила темнота. Виктор Петрович попросил водителя замедлить скорость, подобрался и начал пристально вглядываться вперед, чтобы не пропустить поворот. У таксиста был приборчик-навигатор, но искомого адреса он не нашел. Если верить навигатору, кругом было чистое поле. Они ехали и ехали, а поворота все не было. Наконец, Виктор Петрович не выдержал и попросил водителя остановиться. Было ясно, что они каким-то образом проскочили поворот. В дорожных инструкциях Соболева он не сомневался. Таксист в два приема развернулся. Назад ехали значительно медленней. Вскоре их догнала машина и "села на бампер"; судя по высоте фар, это был грузовик. Таксист прижался к обочине и пропустил её вперед. Виктор Петрович приспустил окно и светил вбок взятым из дома фонарем. Наконец за снежным сугробом, оставленным снегоуборочной машиной, он заметил дорогу. Из-за этого сугроба они её и не заметили с первого раза. В сугробе видны были колеи машины, видать с разгона преодолевшей препятствие. Таксист сдал назад, разогнался, и, стараясь попасть в след, успешно перевалил через сугроб. Вскоре вдоль заснеженной, но весьма ухабистой дороги появился безлюдный "частный сектор". Маленькие приземистые дома, защищенные от улицы разнокалиберными заборами, в темноте выглядели необитаемыми. Подсвечивая фонарем ворота, Виктор Петрович нашел нужный дом. В свете фар машины можно было разглядеть, что от дороги к дому ведет узкая прочищенная дорожка. Проезд к воротам наглухо завалил снег, который явно не трогали с начала зимы. Легко было догадаться о "безлошадном" статусе владельцев дома. На фоне ночного неба из печной трубы поднимался дымок, прихотливо мотаясь от ветра в разные стороны.

Калитка, застыло скрипнув от удивления на высокой ноте, послушно отворилась внутрь. За ней в темноте можно было разглядеть небольшой, очищенный от снега дворик, в конце которого угадывался вход в дом. Виктор Петрович на несколько мгновений замер, прислушиваясь, опасливо подумав о каком-нибудь дворовом Бобике, который мог вылететь неизвестно откуда и вцепиться в штанину незваного пришельца. Но кругом все было необычайно тихо. Над маленьким поселком висела первозданная тишина. Слышно было лишь тихое, утробное урчанье мотора такси, ждавшего его возвращения на дороге. Привыкший к постоянному фону городского шума, Виктор Петрович подивился тишине и почти было поддался на мгновение её чарам, но воспоминание об убитом таксисте не дало развиться поэтическому чувству.

Он постучал в косяк низкой двери, подождал, но за дверью было тихо. Нащупав низко прибитую скобяную ручку, утопленную в невидимом войлоке, прибитом снаружи для тепла, он толкнул дверь. Она качнулась, но не открылась, удерживаемая снизу. Надавив посильней, Виктор Петрович преодолел силу трения, противившуюся его вторжению в столь поздний час, и, переступив порог и затворив за собой дверь, оказался в маленьких холодных сенцах, освещенных тусклой лампочкой. Сенцы были завешаны и заставлены по периметру мелкой домашней утварью, включая метлу, веник, совок для уборки мусора. Слева от двери на самодельной лавке стоял цилиндрический бак с водой, примерно на пять ведер воды; рядом с ним - большое полное ведро. Судя по отличному состоянию бака, отсутствию вмятин на стоявшей на лавке крышке, прислоненной к стене, и характерному блеску металла, сработан он был из добротнейшей нержавеющей стали. Скорее всего, в незапамятные времена постарались какие-нибудь умельцы на оборонном заводе, использовав материал, предназначавшийся для куда более серьезных дел, типа топливных баков ракеты. Другое ведро, уже порожнее, стояло под лавкой. Рядом, вдоль дощатой некрашеной стенки сенцев, свисало коромысло. Все это Виктор Петрович разглядел за считанные мгновенья, пока осматривал сенцы в поисках другой двери, ведущей в дом. Коромысло и бачок с водой ясно давали понять, каким образом обитатели дома удовлетворяют потребности в воде. Где-нибудь в середине поселка в стародавние времена была построена общая водяная колонка, которая и продолжает служить верой и правдой его жителям. "Живут же люди", - подивился он.