Формула

«Я продиктую тебе одну формулу. Ты должен взять листок… нет, лучше два листка бумаги, карандаш или ручку и записать всё слово в слово. Или, если у тебя есть под рукой диктофон, можешь просто повторять за мной вслух…»

«Вообще-то я сейчас в операционной, а не у себя в кабинете».

«Ну, пожалуйста!.. Я прошу тебя!»

«И сколько времени займет этот диктант?»

«Минут пятнадцать-двадцать, не больше. Одной формулы будет маловато, и я должен еще кое-что пояснить. К тому же, тебе придется писать не символами, а словами, потому что вряд ли ты знаешь, как обозначается, к примеру, сумма когерентных множеств…»

«Извини, Кулагин, но я не располагаю таким временем. Пойми: у моего пациента — прободная язва желудка и воспаление брюшной полости. Поэтому его может спасти только срочная операция. Я сожалею, но ты обратился не по адресу и не вовремя.»

«Послушай, я ведь почти всю жизнь посвятил тому, чтобы вывести эту формулу! Тридцать с лишним лет напряженного труда!.. Ничего важнее этого для меня не существовало! В конце концов, у меня не осталось ни семьи, ни друзей, ни родственников. Ты представляешь, как это нелепо и обидно — сделать важнейшее открытие и унести его с собой в могилу?!»

В умывальную из-за ширмы заглянул Олег и с тревогой осведомился:

— Вы скоро, Алексей Вадимович? А то у нас уже всё готово. Да и пульс падает…

— Иду-иду, — откликнулся Сивяков сердито: он не любил, когда его подгоняли.

Торопливо натягивая на руки латексные перчатки, он сказал своему невидимому собеседнику:

«Ну, всё, мне пора!»

Но тот, кто поселился в его голове, не унимался:

«Послушай, но твой моральный долг...»

«Да отвяжись ты! — не выдержал Сивяков. — Мой моральный долг — спасать людей! Именно его я и хочу сейчас исполнить! А ты мне не даешь это сделать! Пойми, Кулагин: если ты не оставишь меня в покое, то человек, который лежит на операционном столе, погибнет! И вообще, раз уж ты такой супертелепат, то почему бы тебе не связаться со мной попозже?»

«К сожалению, мне все труднее держать связь с тобой. Слишком много сил потратил, чтобы найти тебя… Боюсь, что до следующего раза я просто не дотяну.»

«Ну, это твои проблемы!», мысленно отрезал Сивяков, входя в операционную.

И, словно кто-то обрезал телефонный провод, телепатический контакт оборвался.

* * *

Операция оказалась сложной не только потому, что состояние больного неуклонно ухудшалось. Почему-то Сивяков никак не мог сосредоточиться на своих действиях, хотя обычно, оперируя, он забывал про все на свете. Если бы ему ассистировал нормальный врач, а не интерн, Сивяков давно бы переложил на него спасение умирающего. Но сейчас это было невозможно, и Алексей, закусив под марлевой повязкой губу почти до крови, работал сам. Несколько раз он срывался в крик на медсестер и на того же Олега, хотя знал, что они ни в чем не виноваты…

И, как назло, в самый тяжелый момент в голове Сивякова вновь раздался уже знакомый «голос». Правда, на этот раз он звучал гораздо тише и глуше, а временами пропадал совсем — словно доносился откуда-то издалека:

«Алексей, это опять я… Пойми: то, что я тебе хочу продиктовать… ни  в какое сравнение не идет… с жизнью отдельно взятого человека!.. Тем более, что это… займет всего несколько минут!..»

Сивяков аж зарычал от бешенства, и медсестры с испуганным удивлением покосились на него.

— Послушай, ты, идиот! — проворчал он вслух, не собираясь утруждать себя мысленным разговором. — Не лезь ко мне со своими дурацкими формулами! Пшел вон!..

«Почему — дурацкими? Эта формула… — ключ к будущему развитию… нашей цивилизации!..»

— Да мне насрать на развитие цивилизации! — взорвался Алексей. — У меня тут человек умирает!..

— Алексей Вадимович, с вами все в порядке? — осторожно спросил Олег.

— Заткнись! — бросил Сивяков. — Лучше держи крепче зажим!..