Формулы счастья

Ребенок, начиная постигать внешний мир и отделять себя от него, постепенно переходит к осознанию своей идентичности и приступает к формированию своего собственного "я". Этап формирования собственного "я" нередко сопровождается бунтом против семьи, общества или условностей, в случае если ребенку хочется быть самостоятельной личностью, но его модель мира еще слабо сформирована, и он не может понять, чего же он хочет на самом деле. Часто единственным способом утвердить свою самостоятельность и идентичность для ребенка является стремление поступать не так, как ему советуют родители, друзья или взрослые. Поступая так, как советуют другие, он как бы будет "плясать под чужую дудку", в то время как, делая все по-своему, молодой бунтарь утверждает свое право на принятие решений.

По мере формирования модели мира, человек замечает, что в нем проявляются некие качества и глубинные убеждения, которые он не способен изменить, и, поскольку это присуще лишь ему, поскольку это неизменное ядро, казалось бы, не зависит от его воли, человек отождествляет его с самим собой, и, осуществив это отождествление, начинает инстинктивно защищать свою идентичность так же, как он защищал бы в случае опасности свою жизнь.

Эта защитная реакция проявляется в яркой форме, когда идентичность человека подвергается критике со стороны. На фразу "ты дурак" человек реагирует гораздо более бурно, чем на высказывание: "по-моему, то, что ты делаешь - глупо", потому, что в первом случае критикуется его "я", а во втором - лишь его действия.

Часто человек, понимая необходимость для собственного блага в чем-то измениться к лучшему, все же подсознательно не хочет этого делать, потому что изменившись, он станет "другим человеком", то есть, в его понимании на подсознательном уровне, фактически умрет, а смерть обычно представляется худшей из возможных неприятностей.

Принимая за аксиому, что себя не переделать, и что есть какие-то универсальные вещи, которые никто не в силах изменить, человек оправдывает свои даже самые нелепые поступки и цепляется за составляющие его идентичность программы, как патологический скупердяй за сундук, набитый золотом.

Но если в некоторых ситуациях цепляться за сундук, набитый золотом - действие разумное и безопасное, то, например, в случае кораблекрушения такое поведение повлечет за собой смерть, и скупец навеки успокоится на дне, обнимая свое драгоценное сокровище.

В эзотерической традиции неоднократно говорилось о том, что необходимо "умереть, чтобы воскреснуть к новой жизни". Смерть Христа на кресте и его воскрешение были символом этого. Здесь "умереть" означало не физическую смерть, а смерть человеческой идентичности, разрушение старых программ для создания программ новых, более мудрых, гармоничных и непротиворечивых.

Убежденный фанатик-террорист предпочел бы смерть, чем перспективу превратиться в добропорядочного гражданина и хорошего семьянина, потому что подобная идентичность настолько отвратительна и чужда его "я", что гибель от пули предпочтительнее для него, чем скучное мещанское прозябание без высоких идеалов и стремления к высшей цели, предначертанной Аллахом.

Но если бы добрая или злая фея, взмахнув волшебной палочкой, поменяла-таки его идентичность, то бывший террорист, а ныне добропорядочный гражданин предпочел бы смерть перспективе взрывать невинных людей и всаживать пули в головы детей, женщин и стариков.

У многих людей, особенно не привыкших к излишку положительных эмоций, в частности, у некоторых интеллектуалов, считающих страдание и душевные терзания признаком высокой духовности, изменения, происходящие в результате упражнений, направленных на увеличение общего количества положительных эмоций, и возникающие после недолгой практики медитаций "вкуса жизни", порождают ощущение, что, потеряв привычку размышлять о бедствиях человечества и страдать, люди теряют себя, свою индивидуальность и идентичность. Возникающий страх потери себя может стать помехой в занятиях и даже привести к внутренним конфликтам.