Форс-ажурные обстоятельства

Удостоив сыщика несколькими безразличными взглядами, я успела запомнить его на всю оставшуюся жизнь. Скорее всего, это и был Ксюшин жених, Буйков Тимур Георгиевич. Темные волосы, хорошая стрижка, тонкие, интеллигентные, но истинно мужские черты загорелого лица. Удачно подобранные очки, за которыми не видно глаз. И чувство собственного достоинства, перехлестывающее через край настолько, что его фигура выглядела неестественно в оживленной толпе народа, снующего как муравьи на субботнике. Он явно привлекал к себе внимание.

Воспользовавшись моментом, когда молодой человек отвлекся на вопрос плотно упакованной в брючный костюм этак шестидесятого размера дамы, я шмыгнула за палатку с фруктовым изобилием. Один и тот же ассортимент по всей столице. Такое впечатление, что одна и та же палатка постоянно и незримо перемещается в пространстве. Импозантный преследователь, отболтавшись от дамы, с удивлением взглянул на то место, где меня уже не было. И даже вытянул шею, надеясь, что несколько дополнительных сантиметров помогут ему вновь узреть мой неповторимый образ. Затем беспомощно и суетливо стал оглядываться по сторонам. Суета ему совершенно не шла, делала смешным.

Оттолкнув любопытного гражданина, пытающегося выяснить, как доехать до Курского вокзала, он рванул к входу в метро.

— Во, времена настали! — услышала я за спиной женский голос, но оборачиваться не стала. — Парень-то, картинка! «Эта» его гораздо старше, а за нос водит! Проучил бы разок как следует.

— Дак, может, и проучил. Потому и бегает, — откликнулся второй женский голос. Немного скрипучий.

Не слушая продолжения, я торопливо отравилась на заранее условленное место встречи с Натальей — маленький продовольственный магазинчик, где снова включила мобильник и проверила перечень входящих звонков. Как и предполагала, никто, кроме Наташки, мне не звонил. Но буквально через минуту раздался звонок от Ксюши. Я собралась с силами и с надрывом в голосе произнесла:

— Полина, давай обсудим твои проблемы позднее. У меня в метро мобильник барахлит, плохо слышно. Кроме того, тут со всех сторон толкают.

— Извини, Ирина, это Ксения, — неожиданно вежливо перебила меня Ксюша. — Я только хотела убедиться, что у тебя все в порядке.

— Ой, а я думала… А что у меня может быть не в порядке? Да я после тех двух стаканов «Мартини» в вагоне за радостное возвращение домой из Скандинавии нахожусь в состоянии постоянной и исключительной трезвости. Кстати, это норма моей жизни. Не терплю алкоголь, прямо как господин Кочнев.

— Кочнев его не терпит по особой причине, у него аллергия. Однажды кто-то по ошибке плеснул ему в чашку кофе ложку коньяка, так ему «скорую» вызывали. Майке с мужем очень повезло. Что бы в жизни ни случилось, не запьет! Ну пока!

Я так и застыла на месте, буравя невидящим взглядом обманчиво-розовые образцы мясных деликатесов.

5

Следуя за черным «БМВ» по другой стороне проезжей части Цветного бульвара, Наталья заметила Ксению, с остервенением отрывающую подкладку пиджака Шурика. Иномарка остановилась прямо перед ней. Водитель и не думал вылезать, чтобы помочь девушке занять место в машине. Казавшаяся врожденной интеллигентность была поверхностным покрытием и на манеры не распространялась. Он просто распахнул перед Ксюшей дверь. Но она не торопилась садиться, решительно направилась к ближайшей урне и с раздражением кинула в нее пиджак. Наташка успела сделать несколько правильных выводов. Первый — как мусорную урну не приодень, урной она и останется. Второй — «черный бумер» преследует по пятам не только она, но и неброская зеленая «пятерка», в которой сидит какой-то мужик. Замедлив движение, подруга остановилась немного впереди, дождалась, когда «БМВ», а следом и «Жигули», проехав мимо, свернут на Садовое кольцо, и только потом покатила за мной.

Скорее всего, Наташка преувеличила, рассказывая, как я, замерев на середине маленького помещения магазина, в невменяемом состоянии косилась на витрину с товаром, а два продавца и редкие покупатели с интересом косились на меня, гадая, давно ли меня выпустили из дурдома. Никто не угадал! Меня там еще не было. А когда подруга решила затмить собой витрину, я хорошо отточенным ранее взглядом упорно продолжала любоваться ассортиментом и сквозь Наташкину фигуру. Сама всего этого не помню, так что справедливо могу считать, что Наталья приврала. Кроме того, неизвестно, как поведет себя сама Наташка, после того как поделюсь с ней выводами. Нахмурившись, я мечтала только об одном — не позвонила бы Майка. Нет никакой готовности к разговору с ней. Пока. На всякий случай опять заблокировала телефон.

— Давай свернем в какую-нибудь подворотню, — миролюбиво предложила я подруге.

— Перестань корчить рожи! Твой нахмуренный лоб в сочетании с умильной улыбкой, сдобренной ангельским тоном, зрелище не для слабонервных. А я в данный конкретный момент очень слабонервная. Все время вижу булочку с завитушками. Зря не купила. Сейчас, если за ней вернусь, продавщица точно в такую же спираль скрутится. Жалко девку. И себя жалко. А зачем нам в подворотню?